ИСПЫТАНИЯ ЕЕ НА ПРОЧНОСТЬ НЕ ПРЕКРАЩАЮТСЯ ВСЮ ЖИЗНЬ
Таких, как Галина Андреева, называют «дети войны». За этим понятием - годы ужаса, тягот и лишений, которым подвергся человек в самом нежном возрасте. А еще она инвалид с детства, то есть испытания ее на прочность не прекращаются всю жизнь. Вот уже больше 10 лет она, например, борется за возможность... просто помыться.

Несгибаемая

Неотъемлемая часть интерьера однокомнатной квартиры, в которой сейчас живет Галина Александровна Андреева, - костыли и опорные трости. Они повсюду, ведь без этих палочек-выручалочек инвалиду с детства не ступить и шагу. Сидеть на обычном стуле она не может в принципе - перенесенный в детстве костный туберкулез разрушил коленную чашечку и хрящи правой ноги, тазобедренные суставы левой. Пришлось, говоря по-простому, в нескольких местах соединять опорно-двигательную систему напрямую железными штырями.

Принять горизонтальное положение для Галины Александровны тоже целая история: сначала с помощью костылей надо снять обувь, потом, превозмогая боль, поставить левую ногу на импровизированный деревянный приступок высотой сантиметров шесть (выше нога не поднимается), подтянуть правую, которая вообще не гнется, и, когда пятая точка окажется на уровне лежака, плашмя плюхнуться на кровать. Вставать с нее утром приходится, держась за стальной трос, петлей свешивающийся с самодельного стального уголка, привинченного к спинке кровати огромным болтом. Металлическая конструкция со стороны напоминает виселицу, но я, слушая историю несгибаемой Галины Александровны, гоню от себя дурные мысли.

- Я коренная москвичка. Мой отец погиб в 1941 году под Ельней. Нас четверо детей у мамы осталось. Всем нам было ужасно тяжело в войну, а в 1942 году, когда мне было два года, я еще заболела костным туберкулезом. До 1944 года я лежала не вставая - болезнь не позволяла двигаться, а с гипсом тогда туго было. Первый раз меня одели в гипсовый корсет от живота до пят только после войны - тогда таких, как я, детей со всего Союза стали отправлять на лечение в освободившиеся госпитали. Несколько лет я лежала в гипсе, привязанная к кровати, а в 1953-м мне оформили бессрочную группу инвалидности и я пошла учиться. После десятилетки начала работать - на костылях стояла у станка и штамповала детали. Мама говорила, что мне надо долечиться, а не работать. Но я же должна была отдать долг государству за то, что оно со мной столько времени нянчилось! Тогда, можно сказать, я бегала - даже одно время от костылей отказалась. Потом вышла замуж, родила сына, он тоже женился и родил своих двоих...

В 1998 году коренную москвичку Галину Александровну на основании закона от 24.11.1995 №181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в РФ» как относящуюся к категории «Тяжелобольные граждане» и «Инвалид I группы с детства» (что подтверждалось ежегодными медицинскими заключениями) поставили в очередь по улучшению жилищных условий. Площадь в виде отдельной комнаты инвалиду должны были дать в течение пяти лет, но только через семь лет из специализированного жилфонда выделили «жилое помещение по договору безвозмездного пользования на пять лет без снятия с учета очередников». Безвозмездное в данном случае означает временное, то есть по закону через пять лет должны были предоставить либо другое жилье, либо это временное перевести в социальное, которое еще через пять лет можно было бы приватизировать. Так бы все и было, не закрадись в документы неожиданная запись. Она полностью перечеркнула все мечты Галины Александровны на собственное жилье, а заодно и на право мыться под душем (преодолеть барьер ванны ей не суждено никогда).

Мыться под струйками воды ей запрещено

Дело в том, что по документам от 2005 года квартира, в которую заселили инвалида Андрееву, значится как «специально оборудованное жилое помещение», то есть спецжилье, а оно с 2006 года благодаря поправкам, внесенным в закон, попало в разряд не подлежащих переводу в социальное. То есть, по сути, квартира, в которой живет инвалид, - это такой перевалочный пункт, в котором инвалиды-колясочники ждут переезда в социальное жилье. Cрок действия договора от 2005 года истек в июне 2010-го. Однако в жизни Галины Александровны никаких изменений не произошло. Она продолжает жить во временном жилье, в котором по условиям договора ничего нельзя менять. Например, временная хозяйка квадратных метров хочет убрать ванну и на ее месте установить душ, чтобы, как все нормальные люди, мыться под струйками воды, а не обтираться смоченными в тазу тряпочками. Но нет! Запрещено.

Начиная с 2006 года Галина Андреева не раз обращалась к чиновникам из окружного управления департамента жилищной политики и жилищного фонда с просьбой расторгнуть договор безвозмездного пользования и предоставить ей другое жилье, писала прокурору, писала президенту. Но либо не получала ответа, либо получала такие, от которых делалось дурно.

В частности, замначальника управления ДЖП и ЖФ г. Москвы в СВАО Л.Б. Шмидт, почему-то все время называя Андрееву инвалидом-колясочницей, потребовал, чтобы она отправилась жить в свою прежнюю квартиру. По сути, сегодня все ответы больших начальников сводятся к примитивной логике: не нравится то, что дали, выметайся из хаты и снова живи на шести квадратных метрах.

Галина Александровна решила отстаивать свои права в суде, она считает, что государство не выполнило своих обязательств по обеспечению ее, инвалида, жильем. Но Фемида тоже оказалась слепа и глуха к чаяниям несчастной женщины: 17 ноября 2014 года ей было отказано в удовлетворении исковых требований.

Инвалид I группы с детства, инвалид III группы по заболеваниям опорно-двигательного аппарата, ветеран труда с 48-летним стажем продолжает верить в справедливость. После подачи апелляции на решение Краснопресненского суда она ждет очередного судебного заседания. Ее дело будет слушаться 22 июня уже в городском суде. Галина Андреева верит, что уж он-то вникнет в суть и обратит внимание на все его обстоятельства, а не только на те, которые приводят чиновники.

Елена Хакимова