Лариса РУБАЛЬСКАЯ, поэт-песенник: НАКОНЕЦ-ТО ЧЕЛОВЕК РЕШИЛСЯ НА МНЕ ЖЕНИТЬСЯ!

Их роман развивался стремительно. Спустя полгода Давид сделал Ларисе предложение. Она ответила согласием. Супруги прожили в месте 33 года. Детей у них не было. Несколько лет назад у Давида случился инсульт, который привел к параличу тела. В мае 2009 года Лариса Рубальская стала вдовой. Она до сих пор любит своего мужа и молится за него.

Она долгое время не могла понять, как жить без любимого человека дальше.
Никто в нее не влюблялся 

— Лариса, а вы пытались добиться мужчину: привлечь его внимание, объясниться в любви?

— Конечно. Я писала сонеты, покупала билеты в кино и вообще делала все для того, чтобы кто-то «привлекся», но все это плохо кончалось. До сих пор не могу понять, почему так. Видимо, все-таки я себя как-то неправильно вела, поскольку ко мне ну решительно никто не клеился. А может, во мне просто отсутствует некое клейкое вещество — тот самый пресловутый манок, завлекаловка. Чтобы мужчина взглянул — раз-два — и влюбился. Нет, никто не влюблялся. Не успевал, наверное. Ведь как только возникала вероятность романа, я сразу же начинала опекать молодого человека. И звонила всегда сама, первая.

Подождать бы его звонка, но нет, не могла утерпеть, все боялась: а вдруг он меня бросит. Это ощущение буквально преследовало. Наверное, именно из-за этого и бросали. Я даже список мужчин вела и ставила напротив каждого имени плюс или минус. Плюсов было совсем мало, и их быстро заменяли минусы… Все подруги давно уже были замужем, а я все думала: «Почему так, я что, хуже всех, что ли?!» Конечно, обидно было, и вообще какую-то неполноценность ощущала. Мне так хотелось быть замужем!

— Странно, все-таки вы и в ту пору были уникальным человеком. Девушка, свободно владеющая японским языком, да еще работающая в самой крупной японской газете «Асахи». Неужели и на японских мужчин вы не производили впечатления?

— Да вы что! Это же было советское время. Никому и в голову не приходило заигрывать со мной, что-то мне предлагать. К тому же перед тем как начать работать, я прошла инструктаж по теме: «Как вести себя с иностранцами». То есть я была правильным сотрудником, надежным. Почти 30 лет с ними проработала.

— С мужем также жили по принципу «держать голову вниз»?

— Моя семейная жизнь — особенная. Первое время во мне была бесконечная благодарность к Давиду. Вернее так: сначала, когда нас общая подруга познакомила, он мне совсем не понравился. Да, приличный 36-летний мужчина, работает стоматологом, но совсем не в моем вкусе — не блондин, да еще такой огромный. Но папа вдруг проявил твердость, сказал: «Тебе 30 — все, финишная прямая. Все мужчины разобраны, бери уже что осталось. Тем более человек действительно хороший…» Так в мою жизнь вошел Давид. Мы стали аккуратно помогать друг другу въехать в новую жизнь счастливыми. И у нас это получилось. Прежде всего я сразу же стала ему благодарна: наконец-то человек решился на мне жениться! И я старалась не разочаровать. А вскоре наступила вторая часть нашей жизни, когда Давид открыл во мне способность писать песни. И стал всеми силами помогать, продвигал меня. А я очень хотела угодить ему всяко, все время поддерживала в нем интерес ко мне — и он поддерживался.

Ей никто не нужен

Мы так замечательно проводили вдвоем вечера! Каждый день я ждала вечера, когда мы сядем за стол и начнем рассказывать друг другу про день прошедший и ваять планы следующего… А по характеру Давид был человеком очень строгим, суровым и властным. Давил меня, заставлял подчиняться. Но я, спасибо маме с папой за характер и японцам за его усовершенствование, была согласна. И когда он говорил свою главную фразу «Я сказал!» — никогда не спорила. 

Хочу, допустим, дома что-то переставить из мебели, но в ответ на предложение слышу: «Я сказал: нет, так не будет!» Ну и ладно. Так же и с покупками. Говорю: «Хочу купить вот это, мне так нравится». — «Ни за что. Я сказал: нет!» И все — я молчу. Мои подруги прямо дар речи теряли в такие моменты, а меня это не ломало. Мне гораздо важнее, чтобы Давиду было хорошо. И потом, он же не был дураком, не требовал чего-то такого, от чего мне было бы плохо.

Наоборот. К тому же всегда можно было чуть-чуть схитрить и представить все так, будто он сам этого хотел. И в конце концов по результату все равно у нас все получалось хорошо. Мы прожили вместе 33 года, последние шесть лет  Давид после инсульта был парализован. Ну а я до конца была с ним — все таким же сильным, своенравным, только уже совсем беспомощным. Ухаживала, лечила и… писала стихи. Конечно, не в таком количестве, как раньше, но не писать не могла. Бедный, парализованный Давид что-то мне даже подсказывал. Для него мое сочинительство всегда было невероятно важно.

— О том, чтобы соединить свою судьбу с кем-то, не подумываете? Вы же все время в обществе, вокруг вас много мужчин.

— Честно сказать, ничего не жду. Видите ли, раньше я была убеждена в том, что каждая женщина в любом возрасте мечтает выйти замуж. Но теперь, в свои 70, мне вроде бы и не нужен никто. И если сейчас кто-то из моих подружек-сверстниц скажет, что хочет замуж, я спрошу: «А зачем?» Мы же взрослые, самостоятельные, состоявшиеся, все в жизни повидавшие… Нет, я ничего нового не хочу. А вообще-то порой кое-кто проявляется с намерением. К примеру, недавно звонит по телефону: «Лариса, я знаю о вашей жизни все. Вы вдова, и я тоже вдовец». Интересуюсь: «Жениться на мне решили, милый человек?» Отвечает: «Да». Говорю: «Но у меня нет таких планов». — «Ну извините». Отключился. Очевидно, стал набирать следующий номер.  Нет, лучше жить одной. Не хочу ничего находить, чтобы, не дай Бог, не терять. Понимаете, боязнь потери у меня сильнее желания приобретений.

— В ваших стихотворениях часто звучит тема измены: «Ты полюбил другую женщину…», «Ты изменяешь мне с женой, ты изменяешь ей со мной…» В вашей семье измена присутствовала?

— У нас этот вопрос никогда не стоял. Как-то неудобно говорить, но это правда: для Давида я была в жизни всем — кроме меня, ему никто не был нужен. И ни разу ни я, ни он не приревновали друг друга. Не скажу за него, но у меня и соблазнов не было: никто не предлагал. Вот порой где-нибудь в купе, в магазине, на пляже тетеньки рассказывают удивительные для меня истории. Даже не верится: «Не может быть! Как это — сердце пополам: и одного люблю, и другого?» А, оказывается, бывает и так: и с этим хорошо, и с тем. Но у меня такого не было никогда. А пишу я обо всем этом правдиво, потому что встречаюсь с большим количеством людей и все их истории пропускаю через себя, думаю о них. Я называю себя «специалистом по личной жизни».

Сейчас муж мне снится, – вздыхает Лариса Алексеевна. – Мы с ним разговариваем во сне, он мне дает какие-то советы. Мы всегда обсуждали с ним жизненные моменты и сейчас продолжаем. Я думаю о том, что бы он мне сказал в той или иной ситуации. У меня возникают вопросы к нему, я их задаю и во сне получаю ответы. Давид мне был не только мужем, но и наставником. Это хорошо, что какое-то общение продолжается.

Валентина Бушуева