«СДАВАТЬСЯ Я НЕ БУДУ»

Житель Закарпатья, потерявший в результате болезни обе ноги, вышивает бисером, чтобы заработать деньги на биопротез. Его бросила жена. Уехала, забрав с собой дочку. Он  был на грани отчаяния. Но жизнь продолжается. Сдаваться он не будет.

Вышитая бисером икона Пресвятой Богородицы

— Я все еще чувствую свои ноги. Время от времени они болят, — с грустью говорит 36-летний житель села Тихий Великоберезнянского района Закарпатской области Виталий Матевка. — Иногда мне снится, как играю с ребятами в футбол или просто бегу по улице. Просыпаюсь, понимаю, что такого больше никогда не будет, и на глаза наворачиваются слезы. Но жизнь продолжается. Сдаваться не буду. Два года назад я неожиданно стал безногим инвалидом. А вскоре меня бросила жена. Уехала, забрав с собой нашу дочку. Я был на грани отчаяния…

— Но однажды мне приснилась икона Пресвятой Богородицы, вышитая бисером, — рассказывает Виталий Матевка. — И я понял, что хочу сделать такую же. Хотя в свои 36 лет ни разу в жизни не держал в руках иголку. Рано утром я огорошил свою маму просьбой купить несколько упаковок разноцветного бисера. Мама, конечно, сильно удивилась: мол, что ты собираешься делать? А я и сам еще толком ничего не знал. Понятия не имел, как вышивать бисером. Но решил для себя: чем лежать обузой и грустить о своей жизни, лучше заняться чем-нибудь полезным.

Болезнь пришла неожиданно. Я работал строителем, ездил на заработки в Россию и Словакию. Хорошо зарабатывал. В свободное время с друзьями играл в футбол. Можно сказать, вел активный образ жизни. Как вдруг случилась беда.

В июле 2011 года, вернувшись с заработков домой, почувствовал резкую боль в ноге. Думал, что это от переутомления. Решил: отдохну немного, и все пройдет. Но боль не проходила, а только усиливалась. Долго собирался в больницу: то было некогда, то неохота. А когда наконец добрался до врачей, меня обследовали, взяли анализы и поставили диагноз — облитерирующий эндартериит. Это болезнь кровеносных сосудов, когда кровь плохо циркулирует по венам. Меня уговорили лечь в больницу. Но, видимо, было уже поздно. Началась гангрена.

Мне сделали первую операцию — почистили вену. Но это не дало результатов. Хирург сказал, что необходима ампутация ноги, иначе могу умереть. Я попросил дать мне пару часов подумать. Хотя, если честно, выбора не было. Умирать совсем не хотелось. У меня семья, дочка. Я им был нужен. Пришлось согласиться на ампутацию.

Выписался из больницы. Начал привыкать к инвалидности. Думал, что все плохое уже позади. На стройку, естественно, я больше ехать не мог. Заработка не было. Получал пенсию по инвалидности. Немного помогали родители. Ну и жена работала. Так и выкручивались. А через полтора года та же проблема возникла с левой ногой. Пытаясь ее спасти, врачи за год сделали мне 12 операций, но это не помогло. В сентябре 2013-го ампутировали вторую ногу.

Когда я вернулся из больницы, жена сказала, что не сможет больше со мной жить. Мол, ухаживать одновременно и за мной, и за ребенком ей тяжело. Посадила меня в машину и отвезла к моим родителям в село. Обижаюсь ли я на супругу? Не хочу ее судить. Кто знает, как поступил бы, если бы оказался на ее месте.

После ампутации получил первую группу инвалидности, меня обеспечили бесплатными государственными протезами Львовского протезного завода. Ходить в таких протезах, если честно, невозможно. Они мозолят и трут. А большие нагрузки мне противопоказаны — быстро устаю. Не протезы меня носят, а я их за собой таскаю. Они больше для внешнего вида. Брюки наденешь поверх — и как будто с ногами. Но при этом я должен опираться на костыли всем телом. Каждый шаг дается с трудом. От такой ходьбы чуть руку не потерял — перетер вены костылями. Да и другие напасти случались. Пережил два инфаркта и две закупорки легких.

Как-то по телевизору увидел, как паралимпийцы бегают на биопротезах, завоевывают медали. И подумал: вот бы мне такие же! Но узнал, что биопротез, который приводится в движение силой мысли, стоит 20 тысяч евро. А я живу в селе. Родители пенсионеры. Моя пенсия составляет 1000 гривен. И только на основные лекарства мне требуется как минимум полторы тысячи в месяц…

Но я же не собирался лежать ненужной вещью в доме! Начал думать, как заработать. А потом этот сон приснился — вышитая бисером икона Пресвятой Богородицы. И понял, что мне надо делать.

Его работа всем очень понравилась

В детстве я видел, как мама вышивает крестиком. У нее так ловко все получалось, что, казалось, в этом искусстве нет ничего сложного. На самом деле вышивать бисером, особенно поначалу, было непросто. Исколол себе иголкой все пальцы. Бисер постоянно рассыпался, и когда мамы не было рядом, мне приходилось ползать по полу и собирать его. Первую вышивку я так и не доделал. Мне показалось, что она ужасно получается. Спрятал, чтобы никто не видел, и принялся за новую. В какой-то момент даже отчаяние охватило. Хотелось все бросить и лежать, глядя в потолок. Но потом решил: если все брошу, то не смогу себя уважать. И снова взялся за иголку.

Первую икону вышивал три недели. Иной раз так увлекался процессом, что забывал о еде. У меня начало получаться. Когда же увидел законченную работу, был на седьмом небе от счастья! У меня много друзей по переписке в социальных сетях. И я решил поделиться своей радостью, сфотографировал вышитую разноцветным бисером икону и поместил снимок на своей страничке.

Признаюсь честно, не ожидал такой реакции от друзей по Интернету. Моя работа всем очень понравилась. А потом получил письмо от одной женщины из Италии. «За сколько вы можете продать мне вашу икону?» — написала она на моей страничке. Я растерялся. Хотел вышить Богородицу для себя, чтобы она меня оберегала, а тут на нее нашелся покупатель. Я ведь понятия не имел, сколько такая работа может стоить. Пишу, что за 500 гривен согласен продать. А итальянка спрашивает: «Может быть, у вас есть что-то подобное еще? Я бы купила». «Пока нет, — отвечаю. — Но через неделю будет».

— После того как продал свою первую икону, понял, что таким образом могу зарабатывать деньги на биопротез, — признается Виталий. — Тут же взялся за следующую работу. Начал вышивать Мадонну с младенцем. Дела пошли быстрее. Я уже более умело орудовал иголкой. Ровно через неделю отправил итальянке фотографию новой иконы. Она сказала, что за такую красоту я слишком мало беру, и предложила мне сто евро.

Тут же посыпались заказы от других людей. Но я физически не смог бы их выполнить. А люди соглашались ждать столько, сколько надо. И я в уме уже высчитывал, сколько потребуется вышить работ, чтобы купить биопротезы.

В последнее время, правда, отказался от заказов. Не успеваю. Решил размещать готовые работы у себя на странице. Будут желающие их купить — устраиваю аукцион: кто больше даст. Одну картину женщине из Америки продал за тысячу долларов!

Сейчас я уже и вышиванки бисером обшиваю, и пояски, и рушники на иконы. На половину протеза уже насобирал.

Виталий — человек жизнерадостный. Не падает духом. Говорит: «Если постоянно грустить, какой от этого толк?» Хотя живется ему несладко. По несколько раз в неделю он приезжает в районную больницу на очередное обследование. Пандусов нет, а подниматься приходится на второй этаж. Тогда Виталий оставляет коляску на улице и, держась одной рукой за перила, поднимается по лестнице.

Совсем недавно он получил водительские права:

— Машины у меня пока нет, но кто знает, что будет завтра. Права уже есть. Ездить на машине с ручным управлением умею. Мечтаю о полноценной жизни. Хочу, чтобы у меня была семья. Сам себя обслуживаю. Могу и поесть приготовить, и дома прибраться. А скоро мне надо будет ехать в область на переоформление документов об инвалидности. Не поеду — могут снять группу. Чиновники боятся, как бы у меня ноги не выросли, чтобы зря ту тысячу гривен пенсии не выплачивать.

Михаил Сергушев