5-ЛЕТНИЙ МАЛЬЧИК БОРЕТСЯ ЗА ЖИЗНЬ С ПОМОЩЬЮ НЕРАВНОДУШНЫХ ГРАЖДАН

Сотни людей  Кареглазого Клима Клименко словно несут на своих руках добрые ангелы. В его пятилетнем возрасте было уже столько чудес и испытаний, что редко кому выпадает за всю жизнь. Мама мальчика Александра дважды дарила сыну жизнь. Первый раз — 9 мая 2011 года, в краматорском роддоме. Второй — 10 февраля 2015 года, накрыв собой во время обстрела. Женщина погибла на месте. Но сын верит, что мама осталась с ним навсегда, оберегая с небес.

Но его все-таки удалось спасти

В страшный момент обстрела Климушка так плакал, что его услышала женщина-соседка. Нашла искалеченного ребенка, отнесла в машину и повезла в больницу. В том кромешном аду дождаться «скорой» в Краматорске было сложно. Мальчик мог бы умереть от потери крови. Но его все-таки удалось спасти.

Потом его спасали еще много раз — врачи, сделавшие крохе уже восемь сложнейших операций, люди со всего мира, собирающие по копеечке тысячи евро на лечение и реабилитацию. Когда Клим, весь загипсованный и под капельницей, лежал в больнице, к нему заглянула мама девочки из соседней палаты. Увидела этого цепляющегося за жизнь ребенка и уже не смогла пройти мимо.

— Мы попали с дочкой в больницу в феврале 2015 года, — вспоминает 38-летняя харьковчанка Татьяна Шатохина. — Настя неудачно упала, повредив колено. Нам даже предлагали делать операцию, но я отказалась. Это была наша третья по счету больница, мы там находились на дневном стационаре. А для Климушки это была вторая больница в Харькове. Сначала мы узнали, что в палату привезли маленькую семилетнюю девочку Майю из Артемовска. Она лежала почему-то без мамы. Оказалось, что маму убило снарядом прямо на глазах у бедного ребенка. Мы с дочкой сразу же пошли к медикам узнать, какая нужна помощь. Нам сказали, что привезли двоих детей после обстрелов — Майю и Клима. Мальчик с папой находились в соседней палате. Помню, открыла дверь и увидела Климушку. Он лежал в гипсе, под капельницей, с трудом говорил. Мне кажется, я полюбила его с первой же минуты. Этот ребенок — словно магнит. К нему невозможно остаться равнодушным. Я попросила у папы разрешения, и мы с дочкой стали навещать Клима.

Малыша в больнице полюбили все. Медсестры и родители деток кормили его домашней едой, приносили игрушки, лекарства. С Сашей, его папой, в то время мы особо не общались. Он практически не разговаривал. Был в таком состоянии, когда человека лучше не трогать. Я и не лезла с расспросами. О том, что случилось, узнала из Интернета. Нашла сюжеты, посмотрела видео февральских обстрелов Краматорска. Выяснила, что, когда все стало взрываться, Климушка был в садике. Мама прибежала за ним. Ее уговаривали переждать обстрел здесь, но дома был еще один сын, старший Савелий. В тот день он заболел. И женщина, схватив Клима, помчалась к нему. Они не добежали до подъезда несколько метров. Мама закрыла собой малыша от осколков снаряда… Из сюжета журналистов узнала и про неравнодушную женщину, которая отвезла раненого мальчика в больницу.

С Сашей я никогда об этом не говорю. Мы стараемся вспоминать прошлое крайне редко. Я уверена, что мама Клима всегда рядом с сыном, оберегает его. И именно поэтому на пути у мальчика встречается так много светлых людей.

У Клима осколки перебили кости на правой ножке, а на левой ноге и левой руке повредили мягкие ткани. Еще были раны по всему телу. Врачи Краматорска провели первые операции. Несколько дней мальчик был в реанимации в очень тяжелом состоянии. Потом его перевезли в Харьков, где сделали еще несколько операций. Оказалось, что нужно искать нейрохирургов в Киеве. И вот только тогда, через полгода, Саша впервые обратился ко мне с просьбой о помощи. Он в Киеве никого не знал. А у меня там живет замечательная подруга, моя одноклассница, волонтер Наталья Брук. Она помогла связаться с врачами, и Клима прооперировали. Дальше требовалась длительная дорогостоящая реабилитация.

Один курс оплатил народный депутат Александр Фельдман. К сожалению, вернуть подвижность пострадавшей руки не удавалось. Клим не мог брать предметы, сжимать кулак, шевелить пальцами.

— Государство что-нибудь сделало для пострадавшего мальчика?

— Клим продолжал бороться за жизнь с помощью неравнодушных граждан. Сотни людей молились и помогали кто чем может. И до сих пор помогают. Имя мальчика очень часто используют в разных докладах и отчетах. Например, одни депутаты рассказывали о нем в рамках доклада в ООН. Другие напоминали всему миру о мальчике, которого спасла мама во время ракетного удара. Но где этот малыш, как его здоровье — никого не интересует. Определенное время мы отказывали в интервью газетчикам и тележурналистам. Ведь и Климу, и его старшему брату Савелию, и их папе, чтобы рассказать о пережитом, придется заново пропустить через себя ту боль. А это очень непросто.

— Как удалось отправить Клима на лечение в Германию?

— Моя подруга Наташа нашла еще один фонд, который и организовал для мальчика такую поездку. Зарубежным врачам сообщили, что у ребенка три основные проблемы: правая нога деформирована в колене, не работает левая рука и осколки в голове. В июне 2016 года нам сообщили, что поездка состоится. Перед этим Саше и Климу нужно было провести какое-то время в Харькове. И я предложила им остановиться у нас в квартире. А мы с Настей ушли к бабушке, она живет рядом. Так отец и сын Клименко у нас и зацепились, — улыбается Татьяна. —

 У него  все получится

Понимая, что у Клима намного больше возможностей восстановить здоровье в Харькове, чем в Краматорске, я первая предложила Саше: живи с детьми здесь, найдешь работу, устроишься. Но лишь через год после знакомства мы начали с ним общаться, строить планы на будущее. В конце концов решили, что будем вместе. Весной забрали в Харьков старшего братика Клима Савелия. До этого он жил у Сашиной сестры.

В Германию я полетела вместе с Климом и его папой. Хотела посмотреть, как они там устроятся, и сразу же вернуться назад. Но все оказалось не совсем так, как планировали. В Германии возникли определенные сложности, некоторые медикаменты пришлось покупать за свои деньги. Кроме того, мы надеялись, что Климу проведут сразу две операции. Но после обследования врачи предложили осколки в голове не трогать. Сказали, что они не представляют никакой опасности, а упавшее из-за ранения зрение уже не восстановить.

28 июня Климу сделали операцию на ручке и сказали, что через три месяца надо провести следующую — на ножке.

В Германии, в клинике города Вюрцбург, у нас появилось огромное количество друзей. О Климе написали в соцсетях, и нас стали проведывать местные жители. Спасибо им всем огромное, без их помощи мы бы не справились. Когда улетали из Германии, еще не знали, какой эффект дала операция. На руке мальчика был ортез, шесть недель его нельзя было снимать. К счастью, у немецких врачей все получилось — сейчас Климушка уже берет ручкой предметы. А ведь наши медики не давали шансов даже на то, что ребенок сможет шевелить пальцами.

Клим — очень терпеливый малыш. За два года он перенес уже восемь операций. Крайне важно провести в Германии еще одно вмешательство по восстановлению подвижности ноги. Очень надеялись, что и эту поездку нам оплатит фонд. Но, к сожалению, у них не получилось. Тем временем зарубежная клиника выставила предварительный счет на операцию — 14 тысяч 500 евро. Каждый раз, когда мы идем в больницу, Клим спрашивает: «Мне починят ножку?»

— Как ваша дочь отнеслась к тому, что у нее теперь такая большая семья?

— Клима Настя полюбила сразу, еще тогда, в больнице. А сейчас его просто обожает. Хотя дети могут и ругаться. С Савелием, восьмилетним братиком Клима, отношения у 14-летней дочки немного другие, более сдержанные. Я не устаю благодарить Бога за то, что в моей жизни есть такие чудесные дети: взрослая, но еще такая маленькая Настюша, заботливый сын Савелий, невероятно выносливый и нежный младшенький Климуся. А еще я благодарна судьбе за нашу встречу с Сашей. Он замечательный муж.

— Как вы думаете, мальчики смогут забыть трагедию?

— Дети стараются вычеркивать плохое из памяти. Клим и Савелий иногда вспоминают о маме. Один раз, когда мы с младшим сыночком проходили в больнице курс реабилитации, на процедурах все медики называли меня мамой. Когда мы вышли из клиники, Клим спросил: «А вдруг моя мама на небесах обидится, если я назову тебя мамой?» Обычно дома он обращается ко мне по имени — Таня.

А еще Клим сказал, что будет спортсменом. Ну и что, если правая нога изогнута, а левая рука не до конца подвижна? Мы знаем: он обязательно выздоровеет и снова сможет бегать. Иногда я впадаю в отчаяние и жалуюсь своей киевской подруге Наташе: «Ну как же так, почему мы не можем собрать деньги на лечение Клима?» «Значит, — говорит она, — в жизни мальчика должно произойти что-то глобальное. Намного лучше, чем мы задумали».

Недавно я сказала Климушке: «Ты даже не представляешь, сколько людей в мире переживают за тебя, молятся, делятся с тобой своей любовью и деньгами. Ты не имеешь права сдаваться». Хотя он и так сдаваться не собирался, — улыбается Таня. — А лично меня минувший год сделал очень богатой. У нас с Сашей теперь два сыночка и лапочка дочка. Хочу сказать спасибо всем, кто нас поддерживает. Даже представить раньше не могла, что в мире так много хороших, добрых, искренних людей. Месяц назад я поделилась историей нашей семьи в «Фейсбуке». За этот месяц простые люди собрали на операцию Климушке почти пять тысяч евро! Перечисляли и по тридцать гривен, и по пятьдесят, и по двести. Один незнакомый мужчина, Артем Александрович, перевел аж шесть тысяч гривен. Это такое невероятное ощущение — осознавать, что ты не один со своей проблемой. Мы уверены, что у Климушки все получится.

Галина Кожедубова