Ада РОГОВЦЕВА, актриса: "Я БЛАГОДАРНА СМИРЕНИЮ ВО МНЕ"

В новом фильме «Огни притона», недавно представленном на фестивале в Одессе, Ада Роговцева сыграла мать главной героини. В интервью актриса рассказала о том, почему она ушла из театра, в котором проработала тридцать лет, и за что она критикует правительство Украины.

– Ада Николаевна, на прошедших кинофестивалях в Киеве и Одессе большинство гостей и участников – это были российские актеры и режиссеры. А где работы украинских коллег?

– Очень мало фильмов сейчас снимается в моей стране. Хотя Киев и Одесса, не говоря уже о живописном Крыме, по-прежнему любимые и самые востребованные места для натуры художественных фильмов. Но эти фильмы снимают в Украине в основном российские режиссеры. Я очень люблю сниматься, играть в театре – просто не могу без этого жить. И благодаря российским кинематографистам я ни в чем не нуждаюсь материально, и у меня много интересных ролей. А вот многим моим украинским коллегам едва удается свести концы с концами. Они просто умирают с голоду, и за это я ненавижу нынешнее правительство. Пенсия если и есть, то она крошечная, и на нее прожить невозможно. Я, кстати, затронула этот больной вопрос на закрытии кинофестиваля в Одессе. Прямо со сцены знаменитого Оперного театра так и сказала: «Это позор, что наши актеры живут в нищете, не могут купить лекарства». И я надеюсь, меня услышали украинские политики.

– Вы не боитесь критиковать власть? В наше время не любят социально активных…

– Я всегда была на передовой общественной жизни. Мои коллеги нередко подходили ко мне с просьбами: «Ада, ведь ты можешь, ты должна, помоги, скажи. Кто, если не ты?» И я шла, просила, требовала, защищала… Бывало, что попадала при этом и в идиотские ситуации, как, например, в 1998 году на выборах в Верховную раду, где я выдвигалась от партии каких-то чудаков. Правда, эти чудаки потом стали олигархами и стали обирать народ, но не в этом дело. Я шла в политику, чтобы продвинуть столь необходимые законы о меценатстве, о спонсорстве, да видимо, тогда было не время. До сих пор не очень-то хорошо поняла, что такое «оранжевая революция» и каковы ее результаты, но точно знаю, что нельзя впадать в эйфорию и нельзя верить политикам.

– В картине «Вечный зов» вы создали образ женщины, которая, выбрав не того мужчину, оказалась глубоко несчастной. Ваш брак с Константином Степанковым неудачным точно нельзя назвать…

– Прожить в браке с человеком 40 лет, поверьте, очень непросто. Наши отношения и наша жизнь не вкладывалась в категории – удачная–неудачная, благополучная или ужасная… Были и радость, и горечь, и боль, и надежда, и отчаяние… Но я всегда бесконечно уважала своего мужа и преклонялась перед его талантом.

– А что давало вам силы выдерживать не только все удары судьбы, которые на вас обрушивались, но и поддерживать в трудные часы своих близких?

– Анна Ахматова как-то сказала, что, когда человек попадает в камеру, он должен осознать, что больше нет таких понятий, как хочу или не хочу, буду не буду, так или не так, а есть только здесь и только так. И всё. Только так можно выжить и никак иначе. Я думала, что пришлось пережить той же Ахматовой и Цветаевой, а также многим русским женщинам, которые потеряли на войне своих детей и мужей. Несмотря на то что я была девочкой, я хорошо помню войну. С годами я научилась смирению, чему учил нас Достоевский, оно мне и помогло выстоять.

– Почему вы ушли из театра, в котором проработали больше 30 лет…

– Зато я обрела свободу, независимость и таких замечательных партнеров, как Ольгу Волкову, Армена Джигарханяна, Андрея Мягкова и многих-многих других, а также своих студентов. В родном театре все поменялось, и это все стало для меня чужим. Я ушла в никуда и навсегда без надежды на возвращение. Более того, в своем уходе я никого не виню. Мне вообще грех жаловаться на актерскую судьбу. Я единственная на Украине актриса, которая стала заслуженной в 23 года, сразу после окончания института. Я вообще была избалована славой и удачей, к которым, правда, прилагала свою природную старательность. Когда у меня сейчас спрашивают, что значительное, великое я сейчас играю, я говорю: «Помилуйте, мне больше 70 лет, и я безумно рада даже второстепенным ролям».

– Правда ли, что сам Товстоногов умолял вас стать его актрисой?

– Ну, не умолял, а настоятельно и довольно долго предлагал мне переехать в Ленинград и работать в БДТ. Почти все великие режиссеры предлагали мне с ними работать, но я вынуждена была отказывать. Все что-то мешало – то мама была парализована, то отец тяжело болел, то дети были маленькие, то карьера мужа… Признаюсь, после моего ухода из родного театра я не раз пожалела о том, что не приняла приглашения великих режиссеров и не оставила Киев. Ведь можно было сделать гораздо больше, а потерять гораздо меньше.

Анжелика Заозерская