СОЗЕРЦАТЕЛЬ

Аэропорт. Барселона.

Испания встретила как всегда  нежным  дуновением соленого ветра  и терпким ароматом морского бриза, который не мог перебить даже запах нагретого бетона на взлетном поле. Я люблю вдыхать эту мешанину из запахов, как только сойду с трапа самолета...Потому что сразу чувствую – начались каникулы и впереди целый месяц в Барселоне. В городе, где жили Гауди и Сальвадор Дали, и я тоже буду жить весь июнь,  а может и еще две недели июля.

Диктор еще раз сообщил о прибытии борта из России, и в паузе между объявлениями я услышала теткин крик: "Нина, Нина  иди сюда! Мы здесь!"

Конечно, они были здесь между стойкой регистрации и эскалатором, ведущим на второй этаж.

- Как маленькая,  третий год приезжаешь,  пятнадцать тебе уже, а все не запомнишь, где мы тебя встречаем, -  сказала тетка вместо "здрасьте".

Моя тетя Людмила в свои сорок лет вела ожесточенную войну со временем. В борьбе за ускользающую молодость тетка использовала молодежную одежду и тонны косметики. Вот и сейчас на Людмиле красовались розовые брючки, предательски обтягивающие выпуклый животик и тощий зад, а  пышный бюст прикрывала короткая маечка с микки маусом. Борьбу со временем выигрывали только белокурые  волосы  – густые и блестящие,  они нежными кольцами обнимали шею, ласкали плечи, крутыми завитушками липли к потному лбу.

У меня кстати точно такие же волосы, как у тетки, только немного светлее и с золотистым отливом.

Азиз молча подхватил мой чемодан и направился к выходу. Он вообще очень молчаливый этот Азиз. За все  время пребывания на каникулах в Испании я слышала от него только две фразы: "Закрой рот и иди спать". Азиз - -волосатый мигрант из Туниса, но тетка считает, что поймала за хвост жар-птицу, потому что у ее муженька есть лавочка на окраине Барселоны, а главное-  теперь она, Людмила, благодаря супругу  гражданка Евросоюза.

Пока шли к машине, я поймала на себе несколько косых взглядов. Более культурные люди стараются глазеть незаметно, украдкой, менее культурные пялятся открыто, да еще и оборачиваются мне в след. Я понимаю. Не каждый день увидишь такое чудо  как я.        

В машине разлилалась прохлада и необъяснимая тревога. Я сидела позади молчаливого Азиза и фонтанирующей фальшивой радостью тетки Людмилы, и смотрела в окно. Навстречу мне по серой асфальтовой дороге неслась Испания во всей своей тропической красе. Здесь нет полутонов, неуловимых теней, нюансов, оттенков. Если море,  то синее -синее. Если холмы с террасами виноградников и огромными валунами у подножия для укрепления склонов,  то густо зеленые. Если небо, то нереально голубое. И еще белые стены домов и покатые красные черепичные крыши.

- Ты еще больше похорошела, Ниночка, - повернулась ко мне тетка с почти  искренней улыбкой,  и глаза ее предательски забегали.

"Я не похорошела, - подумала я,- а стала еще больше похожа на бабушку – Степаниду Тимофеевну, с которой меня связывает самая нежная любовь. Особенно после того,  как в авиакатастрофе погибли мои родители".

- Почему мы с тобой так отличаемся от других? – спросила  как- то я бабушку, и она рассказала вот что:

 "Когда-то очень давно, еще в 17 веке, наш предок отправился служить и охранять границу Российской Империи. Граница пролегала по реке Амур, а за рекой раскинулся огромный Китай. Гарнизон, в котором служил  твой  прапрадед, – говорила бабушка, - располагался в городе Благовещенске,  и наш родственник встретил там и женился на самой красивой девушке этого,  тогда еще маленького, городка.

  - Конечно, - продолжала бабушка – у семейной пары стали рождаться совершенно обыкновенные русские дети – белобрысые и голубоглазые, но через несколько поколений что-то пошло не так, и в нашем роду изредка начали появляться такие, как мы с тобой. Наверное, кто-то из наших прапрабабок  "отчудил",  – засмеялась бабуля, - ведь русские с китайцами дружили, в гости друг к другу на лодках плавали".

Ей легко смеяться, а я всю жизнь мучаюсь из-за своей внешности.

Представьте себе китайскую девочку лет пятнадцати, у которой очень белая кожа и совершенно русский розовый румянец во всю щеку. Когда в первом классе учительница читала нам сказку про Белоснежку, то  после слов «и родила королева дочь, белую, как снег, и румяную, как кровь», двоечник Семенов  выкрикнул: "Это она Нинку родила!" – и ткнул в мою сторону грязным пальцем.

Еще у меня  высокие азиатские скулы и глаза, как миндаль. Голубые глаза между прочим. А про волосы я уже говорила – они светлые и вьются крупными кольцами, как у тетки Людмилы. Не внешность, а сплошное недоразумение

Не успела я подумать про тетку, как тут же услышала ее голос: "Ну вот мы и приехали, дорогая. Выходи!"

                                   ***

Неожиданно для меня мы приехали не на знакомую улочку на окраине Барселоны, где у Азиза была лавка с тунисскими коврами и кальянами, а в фешенебельный район города и остановились в переулке возле площади Каталония. "Пласа Каталония" напоминает огромную карусель, на  которой по кругу  несутся автомобили и разбегаются прочь по прямым, как солнечные лучи, улицам.

"Неужели Азиз разбогател и теперь они с Людмилой живут здесь?" – подумала я и мне самой стало смешно от этой мысли. Втроем мы вошли в подъезд очень респектабельного дома и позвонили в  дверь, украшенную витражом с библейским сюжетом.

Дверь нам открыл симпатичный парень лет двадцати. Я сделала шаг в квартиру, еще не понимая, что этот шаг разделит мою жизнь на до и после, но тетка что называется, подвела черту.

Людмила объяснила мне, что поскольку я сирота и несовершеннолетняя, то Азиз решил взять мою судьбу в свои руки, как единственный мужчина в нашей семье.

Короче этот волосатый мигрант из северной Африки решил выдать меня замуж.

- И жених - то попался такой хороший! Богатый! – стрекотала тетка и суетливо гладила меня по плечу. Я сбросила ее руку.

- Ну мы пойдем, - засобиралась моя родственница и   уже находясь в дверях сказала, - Жених за тобой сюда приедет на днях. Не бойся!

- За сколько вы продали меня?! – закричала я и от надрыва боль пронзила мое горло.

- Закрой рот, – сказал мне на прощание Азиз.

                        ***

Попытка прорваться на свободу не увенчалась успехом. Возле двери с витражом я была перехвачена тем самым молодым парнем, который впустил нас в квартиру.

На все мои вопли, яростную жестикуляцию и даже пинки ногами молодой человек реагировал спокойно. От пинков он удивительно ловко уворачивался, а на яростные призывы открыть дверь только показывал на свои уши и рот и пожимал плечами.

Я поняла, что бедняга немой. Входная дверь неожиданно распахнулась и в квартиру ввалился огромный бугай, в лице которого ( как я подумала) мировой кинематограф потерял великолепного претендента на роль Годзиллы. И еще я подумала, что громилу очень бы украсили наручники на руках.

Быстро оценив обстановку, Годзилла сгреб меня в охапку, выругался по испански и, оттащив в глубь комнаты, бросил в кресло. Затем эта скотина, неизвестно зачем появившаяся на свет, схватила мою сумку и вытряхнула все ее содержимое на стол, что стоял у огромного  окна. По полированной  столешнице  звонко запрыгала мелочь из кошелька, мягко шлепнулся паспорт, глухо стукнулась туго набитая косметичка и мелодично звякнул мой фарфоровый бегемотик. Годзилла взял  паспорт, деньги из кошелька, телефон и положил  себе в правый карман, потом, повертев в руке бегемотика ,отправил туда же и его.

- Отдай, урод! – закричала я. Фарфоровый бегемотик  был  талисманом и подарком мамы. Эта фигурка сопровождала меня с первого класса и всегда очень ловко устраивалась в моем  сжатом кулаке и в семь, и в десять, и в пятнадцать лет.

Урод показал мне кулак. Я показала в ответ средний палец. Урод замахнулся, намереваясь ударить. Немой перехватил его руку и кивнул головой, указывая на дверь. Бандит исчез, а немой отвел меня в спальню и запер на ключ.

                                                                         ***

Я расчесывала в ванной, что примыкала к спальне, где меня заперли, мокрые волосы и смотрела на запотевшее зеркало. На зеркальной поверхности влага собиралась в капли и скатывалась вниз, оставляя за собой неровные блестящие дорожки. Дорожки сливались  между собой, образуя замысловатый узор, и мне показалось, что в переплетении следов от капелек воды проступают очертания букв.

Да, совершенно определенно на запотевшем зеркале я разглядела буквы! Буквы сложились в слово. И слово это было – БЕГИ.

Я стерла рукой испарину с зеркала и внимательно посмотрела на свое отражение.

- Ты сможешь?- спросила я себя.

- Да.- Кивнуло отражение.

                             ***

Вырваться на свободу мне удалось на следующий день. Я основательно подготовилась, а именно – потуже завязала голову банданой,  чтобы скрыть свои светлые волосы, и приготовила темные очки. Это было нужно для конспирации.

Распотрошенную сумку, которую мне вернули, я обвязала вокруг пояса за длинный ремешок и даже спала с ней, В сумке находились деньги и копия паспорта. Об этом позаботилась моя бабуля. Каждый раз, когда я уезжала за границу, она зашивала под подкладку 1000 евро и копию документа. "На всякий случай",  - говорила бабушка и строго настрого запрещала рассказывать об этом кому- либо.

Свобода требовала жертв. Я спрятала маникюрные ножнички под подушку и стала ждать. Одновременно с поворотом ключа в двери я успела полоснуть ножницами по ладони, и кровь намочила рукав блузки у запястья.

Вошел Немой и увидел меня распростертой на кровати, без сознания и еще кровавое пятно на простыне у меня под рукой.

Отставив  поднос с едой, парень бросился ко мне, наклонился, и тут я ему врезала коленом прямо в пах. Немой согнулся пополам и рухнул на пол. Я вскочила и как безумная стала бить его подушкой по голове, по спине, по ногам.

Я била его и кричала: "Вот тебе! Вот! За меня! За Бабушку! За бегемотика!" На прощание швырнув стакан с водой о стену, я выскочила из темницы..

                                         ***

Я сидела в автобусе и снова мне навстречу по серой асфальтовой дороге неслась волшебная Испания. Слева от меня слепило глаза море, справа распластались пологие холмы с террасами виноградников, кудрявыми рощами олив, редкими пальмами .

Сбежав, я затерялась в толпе английских  туристов, что ждали свой автобус, и зашла вместе с ними в салон. Я села на свободное место и быстро привела себя в порядок: закатала рукава блузки, что бы не было видно окровавленного манжета, перевязала рану на руке платком и потуже завязала бандану на голове.

Ко мне подошел сопровождающий группы и высоко поднял брови. Я дала ему 20 евро и брови сопровождающего приняли естественное положение.

Надо было решить, что делать дальше. Вернуться к тетке и Азизу я не могла, обратиться в полицию не хотела, где находится посольство не знала. И вообще думать мне  мешал постоянный гомон в салоне и испанские мотивы из приемника, который слушал водитель.

Со мной ехало много детей с родителями, и из разговоров я поняла, что группа едет в Порт Авентура – парк развлечений и атракционов

"Порт Авентура  находится в городе Салоу, значит, именно туда направляется автобус", – пришла мне в голову здравая мысль.

Это была последняя здравая мысль, которая посетила мою голову. В следующую секунду я сказала себе: "Плевать на тетку и Азиза, на Немого, на урода со сломанным носом, который украл мои документы, телефон и фарфорового бегемотика. Будь, что будет, но я побываю в Порт Авентура, и ничто не сможет мне в этом помешать!" 

Вот уже три года подряд я ездила к тетке на каникулы в Испанию, и каждый раз просила свозить меня в Порт Авентура. Но тетка всегда говорила, что это очень дорого, а Азиз советовал закрыть рот.

И вот теперь я там, куда так страстно мечтала попасть. И я совершенно растерялась. Смех, визг, хохот, пьянящий аромат жареного барбекю, призывная пестрота маленьких магазинчиков с сувенирами, нереально воссозданная достоверность тематических зон, на которые поделен парк, ошеломили меня  и я впала в какой -то щенячий восторг.

Мне понравилось, что заплатив на входе 50 евро, больше не надо было  ни о чем беспокоиться и катайся на аттракционах сколько хочешь. И я каталась - каталась - каталась, пока не потеряла бандану, солнечные очки и правую туфлю. Пришлось все покупать заново.

Уголок парка, стилизованный  под дикий запад, заставил поверить, что я нахожусь в маленьком провинциальном американском городке времен Тома Сойера.

По главной и единственной улице этого городка прогуливались дамы в длинных платьях и с зонтиками. Дамы подметали широкими, как колокол, юбками булыжную мостовую. Из заведения с надписью САЛУН вывалились два пьяных ковбоя и начали приставать к индейцу в перьях, который мирно курил трубку, привалившись к забору. Я заглянула в этот САЛУН, и оказалось, что это кафе.

После еды  усталость накрыла, как тяжелая болезнь. Я даже не пошла смотреть лазерное шоу и фейерверк возле озера, а устроилась на маленькой лавочке в зарослях папоротника.

Наступил вечер, а потом ночь. Я не знала что мне делать и куда идти.

                                         ***

 Как только отгремел прощальный салют, люди покинули Порт Авентура, и парк захватили совсем другие посетители. В парк пришли тени. Тени от пальм были самые страшные – они напоминали гигантских пауков с мохнатыми шевелящимися лапами.  В парк с наступлением ночи пришли странные звуки. В зарослях шуршало, и я боялась, что это змеи. Стонали аттракционы, одуревшие от дневной жары и наплыва посетителей, на деревьях кто- то устраивался спать, и мне на голову сыпались листья и какой - то мусор. И еще шаги. Все ближе и ближе.

"Это мне кажется" – убеждала я себя, но на всякий случай забралась подальше в заросли папоротника, прижалась спиной к дереву и почти перестала дышать.

Шаги стихли. "Обошлось" - подумала я и в ту же секунду мне зажали рот рукой и повалили на землю. Сопротивляться  не было никакой возможности. Мерзавец, который придавил меня к земле весил, наверное, как грузовик. Громила, тяжело дыша, достал шприц, и тут я разглядела его лицо – это был бугай со сломанным носом. Похититель моего бегемотика.

Потом произошло нечто странное. Громила вдруг как -то обмяк, захрипел, перевернулся на спину и затих. Я почувствовала, что могу дышать. И я увидела… Он стоял в зыбком свете луны и капюшон почти полностью скрывал его лицо.

Никогда больше в жизни мне не удавалось бежать так быстро, как теперь, когда я неслась к выходу из парка Порт Авентура.

                                                          ***

Пожилой таксист, который вез меня в Монсеррат, всю дорогу ворчал себе под нос и неодобрительно качал головой. Из его бормотания я узнала, что моим родителям нужно оторвать ноги и что у него трое дочерей, но  они никогда не позволяют себе ночью шляться по улице.

Таксист довез до указателя "Монсеррат 1000 м" и заявил, что дальше не поедет, так как не собирается плутать ночью в горах в темноте.

Я осталась одна, и мне предстояло подняться наверх к монастырю, который врос в скалы  много веков назад и славился своей красотой и хором мальчиков. Дорога плавно поднималась вверх. Луна  залила серый асфальт холодным сиянием, и я подумала, что похожа на Элли из страны Оз, которая идет по дороге из желтого кирпича в Изумрудный город.

"Всегда, когда тебе некуда идти, и ты не знаешь, что делать, иди в храм Божий" -  говорила мне моя бабушка Степанида Тимофеевна. И я решила последовать ее совету.

В монастыре, что скрывался в горах Монсеррат, я была в прошлом году,и меня поразило, как человек смог создать  такую совершенную  красоту.  Высоко в горах, где округлые столбы скал окружают  площадь, колокольню, базилику  - словно огромные органные трубы -  кажется, что в воздухе, разбивая тишину,  постоянно звучит небесная музыка.

Сейчас, когда я шла по дороге, залитой лунным светом, никакой тишины и в помине не было. Слева в зарослях кустарника, что-то чавкало, квакало, шуршало, а высоко справа гулко звонил колокол, и тускло светили фонари монастыря.

Я решила срезать путь и свернула с асфальтовой дороги  на тропинку, круто уходящую вправо,  вверх по направлению к комплексу Монсеррат.

Лучше бы я этого не делала.

                                      ***

Минут через тридцать пути тропа, на которую я свернула, начала вести себя странно. Она то шла полого и ровно, то вдруг резко прыгала вверх  - так, что приходилось карабкаться, обдирая колени. К тому же колокольный звон теперь доносился почему - то снизу, а тропка упрямо вела все выше и выше.

"Наверное, это один из тех пеших маршрутов, что ведут к фуникулеру"- подумала я.  Начинало светать. Тропинка становилась все уже. Маленький коготок страха начал тихонько царапать мой мозг. Когда совсем рассвело, когтистая лапа ужаса уже вовсю терзала мою душу.

                                   ***

Нежное утро безжалостно обрисовало  весь кошмар  положения, в которое я попала.

Я стояла, прижавшись спиной к скале,  раскинув руки. Я вцепилась побелевшими пальцами в трещинки, какие только могла найти в холодном камне, и тихо выла...  Полоска  земли,  шириной не более полутора метров, плавно сливалась  перед глазами с голубым небом. Одно бескрайнее, голубое небо вокруг и кусочек земли под ногами. Я поняла, что умру здесь. Упаду в пропасть или превращусь в мумию. Я до икоты боюсь высоты и больше не смогу сделать ни шагу.

Краем глаза удалось рассмотреть, что тропа метрах в двух выше  круто поворачивает за скалу и только чудо или Господь не дали мне дойти до этого поворота.

- Стой на месте и не шевелись! – Вдруг раздался  голос из-за этой самой скалы, куда сворачивала тропинка. Потом я увидела руку, цепляющуюся за камень, затем кроссовку, наконец,  показался весь человек. Человек  откинул с головы капюшон, и я увидела, что это Немой.

                                                                            ***

- Мама ! – заорала я и сверху посыпались мелкие камешки.

Немой вынул что - то из кармана и протянул мне раскрытую ладонь. На ладони лежала фарфоровая фигурка. Да! Это был он! Мой бегемотик. Вот его смешные ушки, умильная мордочка, клетчатые штанишки с дырочкой для хвоста.

Я взяла фигурку, и бегемотик уютно устроился в моем кулаке, как делал всегда, сколько я себя помню.

Немой подошел вплотную и встал между мной и пропастью спиной к обрыву. Он поднял широко расставленные руки и оперся ими  о скалу у меня над головой.

Я оказалась как будто в домике. Я больше не видела бескрайнего неба, а видела только молнию на толстовке и воротник клетчатой рубашки Немого.

- Делай, как я, и все будет хорошо, – спокойно сказал он и шагнул в сторону. Я повторила. Немой переставил руки и снова шагнул. Я снова повторила. Так мы и ползли вдоль скалы,  как мухи по стеклу, пока тропа не увела нас от края пропасти и не побежала среди зарослей леса.

Пока спускались к монастырю, где у Немого на стоянке парковалась машина между нами произошел следующий диалог:

 – Это ты спас меня и бегемотика в Порт Авентура?

 – Да.

 – Почему?

 – Я работаю на Интерпол.

 – А как тебя зовут?

 – Андрей.

 – А как ты меня нашел?

 – У тебя в сумке маячек. Сам лично поставил.

Шли мы довольно долго, и Андрей успел рассказать, что меня похитила организация, которая занимается торговлей  людьми. Но помимо криминальной у этой фирмы  есть еще и легальный бизнес для прикрытия.  Легально они организуют романтические встречи, праздники, сюрпризы, и вот через них некий господин пожелал встречи со мной. Так чтобы встреча произошла очень торжественно.

- Но когда бандиты увидели, какая золотая рыбка к ним попала, то решили продать тебя на восток,  и твои родственники дали на это согласие, – завершил Андрей свой рассказ.

- Я как раз шел тебя освобождать, как ты убежала. – добавил он.

Я ничего не поняла, но как говорится,  время покажет.         

                                                                                   ***

В полиции Барселоны, где я давала показания,  состоялась встреча с Азизом и теткой Людмилой.

Тетка против обыкновения была молчалива и только закрывала лицо руками  с ярким маникюром. Азиз напротив кричал, брызгал слюной, жестикулировал. Даже когда их уводили он все оглядывался, орал, что то на своем на арабском.

- Закрой рот! – посоветовала я ему.

Андрей взялся опекать меня, пока я не улечу в Россию. Домой. К бабушке.

Сейчас мы сидим в роскошном номере отеля и ждем человека, который умолял о встрече со мной. Я пошла на это свидание потому, что с Андреем мне не страшно ни- че- го!

Дверь номера отворилась, и в комнату вошел очень пожилой китаец в сопровождении молодого человека европейской наружности. Молодой усадил старика в кресло прямо напротив меня, а сам встал неподалеку  с несколько подобострастным видом.

Я узнала китайца. В прошлом году он несколько раз заходил в лавку Азиза, когда я помогала тому  торговать, и каждый раз уходил, заплатив за кальян. Так он купил три кальяна. Мне почему- то казалось, что кальяны старому китайцу не нужны.

Старик кивнул помощнику, и тот сказал:

-  Нина, Господин  Ли нижайше просит позволить ему Вас созерцать.                    

                                  ***

Я посмотрела на Андрея. Андрей пожал плечами. Китаец что- то сказал переводчику и тот вынул из портфеля старый фотоальбом. Альбом был детский, девчачий, с рыбками на обложке.

На первой странице альбома новорожденный  китайский младенец. Девочка. С каждой  перелистнутой   страницей  девочка становилась все старше.

Наконец, ребенок превратился в прелестную девушку, и я увидела, что с фотографии на меня смотрит мое собственное лицо

Я подняла глаза сначала на переводчика, потом на китайца, затем снова всмотрелась в   облик  девушки из альбома. Волосы, как и положено, черные и темные миндалевидные глаза, но лицо…Вот даже ямочка возле вечно капризного рта тоже, как у меня, и нос и брови такие же.

Китаец протянул руку и взял у меня альбом. Он перевернул страницу и я увидела, что больше фотографий в альбоме нет..

 - Единственная дочь господина Ли умерла примерно в вашем возрасте больше 40 лет назад. Господин просит Вас, Нина примерить вот это, - сказал переводчик и достал из портфеля черный парик. Я  его надела.

Старый китаец опустился передо мной на колени и обнял мои ноги.

                                              ***

Четыре года спустя. Россия. Новосибирск.

Мы с бабушкой ждем очень дорогого гостя. Дедушку Ли из Китая. Дедушку потому, что у меня родился маленький сын,  и мы с Андреем зовем теперь господина Ли дедулей. К тому же анализ ДНК установил между мной и господином Ли родство.

Он очень богатый наш дедушка, но Андрей строго - настрого запретил мне брать у господина Ли  деньги.

Господин Ли привезет из Китая шелковое дорогущее платье ципао с широченными рукавами и будет меня созерцать.

Елена Кириллова