СЕРЕЖИНО ПОКАЯНИЕ

У  нас есть друзья - Сергей и Галина  Яловегины. Они появились не в молодости, а в уже хорошо зрелом возрасте. Появились нечаянно, но сошлись быстро. В авиации Сергей Ильич  был опытнейший летчик, даже возглавлял компанию "Авиалайн", попадал в разные воздушные и наземные переплеты,с воодушевлением  рассказывал о своих жизненных испытаниях, интригах, которые плелись вокруг него, о забавных случаях, словом, о том, как они покоряли воздушное пространство, как он  возил на ИЛах многих международных «шишек»... 

Интереснейшие истории, скажу вам. Очень познавательные, впечатляющие, такие, что надо записывать... И сколько ни уговаривала я его записать их и выпустить книгу, или диск, говорила, что  ее с удовольствием и благодарностью будут читать тысячи авиаторов, но нет. Некогда, да и лень. Пересказывать, вспоминать готов, а вот сесть за компьютер и написать - это трудно.

Это на самом деле трудно, знаю по себе. Куча интересных историй, а вот - не села за стол. Но, надеюсь, сяду, напишу, что вспомню. Но вернемся к Сергею Ильичу. Добрый, щедрый, широкий, обаятельный - все при нем. Правда, был один момент, который нас  напрягал. Они тогда еще  были равнодушны к вере. Жена Галина еще могла зайти в храм, перекреститься и поставить свечку, а вот муж ее — ни-ни.

Но пока мало верующий. Сколько ни летал - ни разу Бога там, в небе, не встречал. Не встречал, значит — Его там нет. А как же иначе?

"А как же то, что ты не видишь своими глазами радиации, а люди умирают от нее? А то, что ты не видишь своими глазами радиоволн, а они соединяют тебя по сотовому телефону со всем миром! А Интернет, а телевидение? А то, что ты не видишь вирусов в период эпидемий, а они укладывают «штабелями» в койки миллионы заболевших! А то, что ты не видишь свою совесть, а она подсказывает тебе, когда ты не прав, а если сотворил зло, велит — теперь кайся! Ты гонишь ее, чтобы не «домогалась» тебя, а она, вредная, не уходит, упрекает, уговаривает, стыдит тебя, не дает уснуть по ночам, если ты кого-то обидел… Но ты же эту совесть в глаза не видел! И образ ее не можешь нарисовать. Как и Ангела своего, который защищает — и ты знаешь, что был, например, и не раз, на краю пропасти, но тебя спасли! Ангел предостерегает: не лезь туда, там ничего хорошего для тебя нет; наставляет: сделай добро и не жди за него награды. Наградой является уже само то, что ты его сделал! И это является «самоценностью добра»! И снова — ты же Ангела не видел, но ты точно знаешь, что есть сила, которая ведет тебя по жизни. Но в правильную ли сторону ты придешь — это зависит от тебя. Так как именно тебе Господь дал волю выбирать свою дорожку — к Богу либо к бесам.

Кроме того, интересно, а каким ты умозрительно представляешь себя Бога, чтобы иметь возможность Его увидеть? Дедушкой на облачке? Да и кто ты такой (кто мы такие), чтобы нам было дано увидеть Господа? Разве все кругом — не Его явление?" - Такими образами и словами пыталась я  убедить его в существовании Бога.

 Мы подталкивали эту пару поближе к вере, и однажды за праздничным столом Сергей неожиданно признался, что если бы раньше прочитал стихи, записанные Лукьяновичем, мужем Натальи, и всерьез отнесся бы к вере в Господа, то выстроил бы свою жизнь иначе. Не делал того, что делал, и сделал бы то, чего до сих пор не сделал. Это была отрадная ласточка.

Летом они с женой приехали в дом-усадьбу Ю. Никулина. Им здесь все пришлось по душе: и природа, и удаленность от столицы, дающая суетному сердцу отдохновение, и интересные люди, заглядывающие сюда — кто случайно, кто намеренно. И так совпало, что их приезд пришелся на 21 июля, праздник Казанской Божьей Матери. Еще с вечера мы  уговаривали их пойти в церковь.

Уговаривали и исповедоваться, и причаститься. Тем более, что Сергей никогда в жизни этого не делал. Рассказали о сути исповеди, подсказали, в каких грехах тонем и вселили надежду, что милосердие и благодать Господня очистят их души, они испытают огромное облегчение. Сергей согласился «попробовать».

Когда приехали в церковь и заняли очередь на исповедь, батюшка, окинув взглядом всех страждущих покаяться, принял решение провести общую исповедь. Главным обстоятельством было, конечно, то, что священник служил один и Литургия растянулась бы на несколько часов. Он быстро подходил к каждому желающему исповедоваться, накидывал епитрахиль и спрашивал: «Каешься?» — Если слышал в ответ: «Каюсь», то давал разрешение приложиться к Евангелию и Кресту, а в дальнейшем и к Священной Чаше.

Сережа посмотрел вопросительно, дескать, что ему делать в этих изменившихся условиях. Я кивнула: «Делай как все». Батюшка подошел к нему и так же спросил: «Каешься?» — «Каюсь» — ответил он. «Как имя твое?» — «Сергей». Священник  перекрестил его голову и снял край епитрахили. Из глаз Сергея брызнули слезы. Не в силах совладеть собою, Сергей вышел на паперть и там еще долго выплакивал накопившиеся грехи.

Я  была поражена увиденным. Одно слово — «Каюсь!», сказанное им всего лишь раз за всю его шестидесятилетнюю суровую жизнь, способно открыть в душе несентиментального человека такой источник покаяния! Еще не были названы грехи, еще не было никакого настоящего исповедания, но эти слезы, слезы… Может, они были важнее перечисления всех его суетных помыслов, неблаговидных деяний? Разве преступник, распятый рядом с Иисусом на Голгофе, покаялся на кресте? Он только-то и попросил: «Помяни меня, Господи, во Царствие Твоем» и уже первый из человеков попал в рай обетованный.

Таким же необыкновенным стало для Сергея и само Таинство Причастия. Если раньше он и помыслить не мог, что будет вкушать что-то из одной ложечки со всеми, то здесь уже этот вопрос вообще не стоял.

Потом в церкви было водосвятие. Как только святая вода окропила его лицо, вновь хлынули слезы, и снова он вышел на паперть, чтобы скрыть от людей то, что так неожиданно случилось с ним. После службы, на выходе из церкви Сергей произнес: «Хочу что-то доброе сделать для этого храма». В этой церкви и так было все в порядке. Я сказала: «Может, вы закажите икону «Троица»? У нас уже есть много крупных икон, а вот «Троицы» нет...» — «Хорошая идея» — ответил Сергей. И больше ни слова.

Во второй половине дня Галя стала подбивать мужа к возвращению домой. Сославшись на неотложность некоторых дел, они уехали…

Через день Галина сообщает печальную весть: у Сергея были чудовищные желудочные боли, его на скорой увезли в больницу, а когда делали операцию, то гнойный пузырь разорвался прямо в руках хирурга, но уже вне недр живота больного. Еще бы чуть-чуть и Серегины дела были бы совсем плохи. Сейчас он в реанимации, нельзя беспокоить.

Еще через день я  набрала Сережин мобильный. «Как ты?» Он слабым голосом в ответ: «А ты «Троицу» заказала?» — «Сереж, да через час, как вы уехали!» — «Слава Богу, — счастливым голосом сказал больной. — Я прямо чувствовал, что именно Она спасла меня…»

       Спустя годы...

Потом они снова были в нашем храме. Поехали на службу позавтракавши, не подготовившись  к исповеди и причастию. Поскольку это главное действие, серцевина Литургии, проходила без нашего активного участия, я с Галиной стояла немножко в стороне от остальных и тихонько разговаривали о храме, что еще здесь надо сделать, чтобы завершить его восстановление. И вдруг видим картинку: правильно сложив на груди руки, Сергей уже подходит к чаше причащаться! Как так - без исповеди? Но дело уже сделано, рот открыт и он получает свою порцию Тела и Крови Христово! На лице блаженная улыбка и он с ней идет на запивку. Боже, прости ему его грехи! Может быть, он в душе так сильно покаялся, что этим причащением не нагрешил!

С днем авиатора, Сережа! Живи долго и счастливо, неси  радость другим людям, сажай деревья на всех возможных участках,что ты уже много лет делаешь, воздавай добро своим коллегам и  родственникам! Мы благодарим тебя и твою жену за дружбу!

Наталья Желнорова