«ТЫ ВЫТЯНУЛА СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ…»

Финалистка крупнейшего международного конкурса красоты, красавица и умница четырнадцать лет терпела унижения и побои мужа.

Она как огня боялась супруга, понимая, что у него есть и положение в обществе, и деньги. Лишь этим летом ей удалось вырваться из семейного ада.

Ирина - стройная красавица лет тридцати пяти, серые глаза смотрят насторожено. Аристократичность черт, поворот головы невольно отсылают к обложкам глянцевых журналов. И правда, пятнадцать лет назад она стала победительницей крупнейшего международного конкурса красоты.

Жила в Минске, училась в университете, подрабатывала моделью. Как-то летом приехала в Москву. Здесь в Гостином дворе проходил один из модных показов. В конце вечера к ней подошел высокий красавец, статный блондин: Антон, старше на девять лет, бизнесмен.

Ирина подчеркивает: полюбила не потому, что богат и успешен: «Он большой эрудит, защитил кандидатскую по экономике, совершил несколько крупных открытий в области цифр».

Красиво ухаживал, буквально окутав заботой. Настаивал на свадьбе и рождении ребенка. В общем, демонстрировал серьезность намерений.

- Я говорила, что о замужестве пока мне думать рано, надо окончить университет. Он в ответ устраивал легкие ссоры, например, пытался выбросить кольцо, которое мне подарил, в мусорное ведро. Наверное, мне тогда стоило задуматься. Но я была очень молода, неопытна, до Антона у меня не было отношений с мужчинами, - с грустью вспоминает наша собеседница.

Антон уговаривал. Да еще минская родня Ирины настаивала: мол, ты вытянула счастливый билет, не упусти свой шанс... Так она оказалась замужем в Москве, очень быстро забеременела.

«НИКЧЕМНАЯ, ЛИМИТА…»

Ирина беременна дочерью. Как-то просит мужа: закончились продукты в холодильнике, надо съездить купить - нужны деньги. Любимый неожиданно переходит на крик: «Если тебе нужны деньги, иди и зарабатывай. На панель иди, туда возьмут!»

Ирина тем вечером долго плачет, не понимая, почему любимый внезапно переменился...

Из загородного дома в Подмосковье, где живут, она ездит на учебу - перевелась из Минска в московский вуз. Машину не водила: муж подбрасывал до метро. Однажды рассердился из-за ерунды - высадил посреди дороги со словами: «Добирайся сама!» На улице зима, она - в положении... Оказалась в больнице, еле выкарабкалась.

- Когда родила, в дурном настроении Антон многократно заталкивал мои вещи в сумку, кричал: собирай свои пожитки и выметайся, а ребенок остается со мной! Ты никчемная, лимита...

Ирина рассказывает - голос дрожит, вздрагивает:

- Дочь (а ей сейчас тринадцать) хорошо помнит, как папа заставлял меня становиться перед ним на колени, чтобы я ползала и просила прощения. В чем была перед ним виновата, не знаю. Но он испытывал удовольствие от самого факта, что я стою перед ним на коленях...

Я устроилась на работу в строительную компанию. Получила права, купила себе машину. Бывало, выхожу на улицу к машине, а колеса спущены. Рядом Антон ухмыляется: «Накачивай давай колеса, тебе надо зад подкачать. Растолстела!»

Вспышки беспочвенной агрессии просыпались в нем все чаще и всегда неожиданно. И каждый раз подчеркивал: мол, идти-то тебе некуда, ты полностью от меня зависима.

«ЖРИ, Я СКАЗАЛ…»

Любила ли она, сейчас Ирина и сама не знает. Копила деньги на побег. Ведь пришлось бы снимать квартиру, заниматься разводом...

Однажды случайно проговорилась о своих планах свекрови. Спустя пару дней муж вдруг снова стал любящим и заботливым, как до брака. Скандалы и ругань прекратились. Он умолял начать жить заново: «Роди мне сына, наследника». Она снова поверила.

Антон вытянул из нее все накопления до копейки. Ирина забеременела, появился сын Степа. И ад в ее жизни продолжился на новом витке, пуще прежнего.

Ирина рассказывает в подробностях, долго, будто выплескивая накопившуюся многолетнюю боль:

- Дочка как-то не доела кусочек мяса, выбросили. Муж принялся копаться в помойном ведре, достал это мясо, бросил на сковородку, обжарил и заставил Машеньку съесть: «Не сметь выбрасывать продукты, жри, я сказал». Она ела, давясь слезами, - очень боится отца. Ей лет пять тогда было...

Нянь, помощниц у нас не было. Антон лишних трат не любил. В последнее время экономил настолько, что запретил... смывать дома унитаз. Говорил так: «Нечего воду транжирить - вечером, кто последний в туалет пойдет, за всеми сразу смоет».

При том, что небедный человек, есть имущество, в том числе за границей... Но требовал, чтобы мы не дома мылись, а в фитнес-клубе, все равно туда ходим заниматься, он и я.

У Ирины есть и аудиозаписи «бесед» с супругом: записала, поняв, что терпение лопнуло и готова обратиться в суд. Она дала нам послушать. Злобный мужской голос истерически надрывно кричит, буквально через слово переходя на мат: «Ты ... ничего в своей жизни ... не заработала».

Когда муж скандалит, уточняет с болью Ирина, дети забиваются в угол и плачут, сердце разрывается на них смотреть.

«ОРУЖИЕ В ДОМЕ БУКВАЛЬНО ПОВСЮДУ»

- С Ириной мы познакомились этим летом, - говорит юрист Наталья Смирнова. - Она обратилась за юридической помощью. Когда начала рассказывать о своей семейной жизни, даже у юристов, всякое в жизни повидавших, волосы встали дыбом!

Наталья демонстрирует видеозапись. На кадрах - карабин «Вепрь», закопанный в детских вещах.

- Оружие принадлежит Антону, в доме оно буквально повсюду, - поясняет Ирина. - Он кичился своей дружбой с местным отделением полиции: «Да они за бутылку коньяка мне делают все справки!»

Последние месяцы мне было особенно страшно оставаться с ним в доме, потому что у него сейчас трудности в бизнесе, срывался все чаще. И я решилась на побег. Взяла дочь и сына, личные вещи и документы. Мне помогали юристы и вызванные сотрудники вневедомственной охраны. Трижды вызывала полицию - зафиксировать, что в доме оружие. Но они ехали по адресу почему-то пять (!) часов. Да я и не ждала, что приедут. Они ведь не приехали, когда я их вызывала: в тот день муж меня избил, буквально изуродовав лицо.

Сейчас Ирина с детьми живет в центре для женщин, переживших семейное насилие, и готовится к разводу.

- Антон нас разыскал, приезжает. Умоляет сохранить семью, - поделилась Ирина по телефону накануне публикации материала. - Некоторые сотрудники комитета по опеке мне говорят: «Ну дайте ему еще шанс, что вам, жалко...» Не жалко - страшно.

Виктория Катаева