БАРОМЕТР ПОВОРАЧИВАЕТСЯ К «ЯСНО»

БАРОМЕТР ПОВОРАЧИВАЕТСЯ К «ЯСНО»

Только что вышла в свет книжка стихов Юрия Говердовского «Кроме ночи». Наша беседа с автором о его сборнике и не только…

- На наше с вами поколение выпали и хрущевская «оттепель», и «застойные» (как их теперь называют) и лихие 90-е годы, что, безусловно, наложило свой отпечаток на творчество. Как вы сами оцениваете произошедшие и происходящие перемены?

- «Застойными» 70-е и начало 80-х годов прошлого столетия я бы назвал условно. Конечно, не без натуги, но страна все-таки двигалась вперед, развивалась. Ее уважали (кто из искренней любви, кто из-за страха перед ее могуществом), с ней считались абсолютно все. Сегодня авторитетные специалисты убедительно доказывают, что развал Советского Союза не был предопределен объективными причинами, а стал результатом предательства перестроечной элиты и маниакальной жажды власти республиканских царьков.

 Страна могла жить и дальше, но требовались ее продуманная модернизация, реформирование подобно японскому, китайскому примерам, чего не сделал Горбачев с его похоронной командой. Добейся мы того, чтобы в СССР были не два донора – Россия и Белоруссия, а еще хотя бы Украина, Казахстан, Азербайджан, и держава успешно существовала до сих пор. Из неотрицательных последствий случившегося выделю лишь то, что Россия стала использовать свой могучий потенциал в основном для себя. Именно этот запас прочности помог нам выстоять в годы ельцинского развала.

А возвращаясь к творчеству, скажу, что «застойные» годы были для граждан страны самыми беззаботными – не надо было мучиться в поисках работы, крыши над головой, в устройстве детей, заботе о спокойной старости. Несмотря на партийный диктат, писатели творили то, что хотели. Да, что-то писали «в стол», что-то распространялось через «самиздат», но при этом самым исключительным «наказанием» было вполне гуманное - выдворение из страны. В наших творческих кругах особо не прятали «крамольные» вещи. У меня, например, как-то получилось экспромтом такое четверостишие:

«Постановка прежняя, Снова та же роль: Слава, слава Брежневу!Нынче он - король».

На публике, естественно, я его не читал, но в ближайшем окружении подобное не стало «тайной за семью печатями». Главное, мы дышали свободно, были стимулы и условия для творческого труда.

Постперестроечные годы вогнали в ступор. Страну бросили на растерзание доморощенным и иноземным стервятникам, для огромного числа сограждан главным стал вопрос элементарного выживания, добычи куска хлеба, а «души прекрасные порывы» отступили на самый задний план. Последствия этого мы переживаем до сих пор. Отбирая стихи для своего сборника, я с удивлением для самого себя открыл 20-летний пробел между 1988 и 2008 годами! В этот период, может, что-то и пробовал писать (надо для верности полистать черновики), но тщетно: как прежде - творить стало невозможно, а новая реальность абсолютно не вдохновляла. И до сих пор, считаю, поэзия еще не вышла из этого пике, ощутимо не ожила. На каком подъеме она была лет сорок назад, и в каком бедственном состоянии оказалась теперь! Поэтические сборники на книжных полках почти не востребованы, о многочисленной публике на поэтических встречах и мечтать не приходится. Не в укор вчерашним кумирам у меня однажды выплеснулись такие горькие строки (Евтушенко еще был жив) «Шестидесятникам из 2010-х»:

«Андрея нет. И Робы нет.
Один Евгений в небо дышит.
А если говорит поэт,
Его никто уже не слышит.

Играли с властью в кошки-мышки.
Забавно проводили дни.
Где нынче ваши сцены, книжки?
А были, вообще, они?»

Конечно, такая ситуация - следствие вынужденной переориентации общества последних десятилетий с духовных на материальные, потребительские ценности. Стихи вдруг оказались на обочине, в забвении. Но я верю, что истинная, не конъюнктурная, поэзия будет жить всегда.

Именно интерес к ней – своеобразный барометр духовного состояния страны. Пока он показывает «пасмурно», но появились признаки движения к «ясно».

- Что означает для вас «ясно»?

- Это обращение к корням и устоям нашей цивилизации, к нашим ценностям, их постоянное укрепление. Я, как журналист, писал о том, что и прошлые, и нынешние беды мира происходят от того, что одна – англо-саксонская цивилизация с маниакальным упорством пытается «построить» весь мир под себя. Раньше она колонизировала слабые страны и территории, безжалостно выкачивая из них богатства для собственной сытой жизни. Сейчас она в лице США проделывает подобное с Европой, превратив ее страны в американских вассалов, нахраписто и нагло напирает на Россию, которая сегодня никоим образом не поступается своим суверенитетом. Отсюда все эти совершенно необоснованные «санкции», призванные подорвать нашу экономику и политическое устройство, неприкрытая подпитка международного терроризма с целью натравить его против неугодных американцам сил, провоцирование и поддержка междоусобицы в славянском мире, выдуманные российские «покушения» на скрипалей и тому подобное.

 В отличие от англосаксов наша цивилизация всегда не брала, а отдавала другим народам, поднимала присоединенные к России территории и в царское, и в советское время, жертвовала собой, освобождая братьев-славян от османского ига, страны Европы от фашизма. К сожалению, многие подпавшие под американское иго предпочитают сегодня «забыть» все это. Больше того, пытаются вывернуть историю наизнанку, оскверняя нашу Великую Победу, нагло приписывая себе наши добрые дела, раздувая миф о «российской угрозе». В этой свистопляске дьяволщины наш народ стал приходить в себя, отделяя зерна от плевел, сплотился, потянулся к своим исконным ценностям, корням.

Для нас всегда были свойственны такие качества как доброта, милосердие, справедливость, любовь к ближнему, готовность помочь униженным и слабым. И мы все время несли это в жизнь, даже получая часто в ответ неблагодарность, а то и необъяснимую враждебность. Отвечали: «Бог простит!» И в этом великодушии тоже наше величие и сила, чего нет у недругов России. Потому нас не победить. Сказанное всегда было стержнем русской литературы, поэтому я верю и ощущаю, что после смуты последних десятилетий наш народ все больше тянется к духовным истокам, а барометр поворачивается к «ясно». Может быть, интуитивно и назвал книжку стихов именно так - «Кроме ночи».

- Юрий, сегодня, действительно, на поэзию ажиотажного спроса нет. Как в этих условиях ваша книга может встретиться с читателем?

- Сегодня ни один из авторов стихов не тешит себя надеждой на, как вы сказали, «ажиотажный спрос». Тем не менее, встреча с каждым желающим состояться может. Обязательные экземпляры моей книги направлены в Российскую книжную палату, часть из них поступит в крупнейшие библиотеки страны. Кроме того, в качестве авторского дара я отправил необходимое количество книг в централизованную библиотеку родного мне Комсомольска-на-Амуре и ее филиалы. Таким же образом передам книги в библиотеки Кашинского района Тверской области, куда с удовольствием регулярно приезжаю, в другие уголки страны. Конечно, обязательно дарю книгу близким мне людям.

Беседовала Зинаида БЕЛУХИНА

Детям

Дети, внуки, нас простите
За страны разор.
В этом горе не кляните
Лишь обман и вздор.

Если ветер вороватый
Вырвался из тьмы,
В этом вы не виноваты –
Виноваты мы.

Ловко идолов лепили,
Кланялись, смеясь,
Души смолоду губили,
Отдавая власть.

Карл у Клары крал кораллы,
Развязал войну.
Так и наши либералы
Гробили страну.

Только грянул час расплаты
В вихре кутерьмы.
Молодёжь не виновата –
Виноваты мы.

Коллективное безумье
Портило умы.
Нас никто не образумит
Кроме нас самих.

Кончен сон анестезии
И обмана плен.
Пробуждается Россия
И встаёт с колен.

В Кашине

Оконные выдраны рамы
И дверь кривобоко висит…
Порушены многие храмы
На всей православной Руси.

Чему поклонялись веками,
Теперь – недоступный порог.
И горько над грешными нами
Смеётся отверженный Бог.

…Заря развернулась, как знамя,
Взбирается солнце в зенит,
И колокол неба над нами
Тревожно, призывно звенит.

В цирке

Вот на манеж вбежала лошадь,
Жонглёры царствуют над ней,
И дети хлопают в ладоши,
В глаза сверкание огней.

Вот замер зал – эквилибристы
Под самым куполом скользят.
И есть страховка, но без риска
Им всё равно никак нельзя.

Когда народ заворожённый
Смотрел на эти чудеса,
Я, как пожаром обожжённый,
Вдруг встретил грустные глаза.

Сидел мужчина – щёки впали,
Играли нервно желваки,
Мерцали на груди медали,
А справа… не было руки.

Дрожали от оваций стенки.
Ещё бы – номер был какой!
Он долго хлопал по коленке
Своей единственной рукой…

Молитва

Ты мне господом Богом дана!
Во Вселенной такая – одна.
Ни фантазий полёт, ни мечты:
Явь, во плоть облачённая, – ты!

По песку ли босая идёшь
Или, за день намаявшись, спишь,
Ты – земная, как снег или дождь,
Как земли предрассветная тишь.

Перед ликом грядущих утрат
Мне становится страшно порой.
И стою у окна до утра,
Жду, когда возвратится покой.

И прошу, чтоб всевидящий Бог
Нас с тобой от беды уберёг.

***

А я люблю такую «мерзкую» погоду,
Когда темнее, тяжелее воды -
Как будто бы напитаны свинцом,
Пушинками плывут по глади листья,
По берегам дубки, как шубки лисьи,
Горят багряным осени венцом,
Неоспоримый приводя ответ:
За этим мраком вновь нагрянет свет!