ГОРЯЧЕЙ ПАМЯТИ СТРОКА...

Великая армия Наполеона в бесславном бегстве с русской земли... Потрепанное обмундирование, беспорядочная амуниция, солдаты, укутанные чем попало и обутые в перевязанные тряпьем бывшие сапоги…  Сколько таких эпизодов Отечественной войны 1812 года запечатлены известными художниками! Где же тот «французик из Бордо» - в детстве, многого не понимая, я пыталась отыскать на художественных полотнах тот литературный образ. И всегда щемило маленькое сердце чувственное осязание огромности человеческого горя...

И вот в один из вечеров, очередной раз вглядываясь в альбомные репродукции исторических баталий 19 века, услышала шепотное признание бабушки: дескать, дед Александр, инженер-конструктор советского времени, человек уважаемый и признанный в профессиональных кругах, сын офицера, отдавшего жизнь за царя и Российское Отечество, был потомком юного француза, солдата наполеоновской армии, занесенного в Россию ветрами романтических настроений…

Семейная легенда

…1812год. Россия – Старая Смоленская дорога. Зима во всей русской красе и силе развернулась к непривычным к таким морозам обнищавшим, полуодетым французам. И не спрятаться, не скрыться…

Шестнадцатилетний красавчик-француз уже не чувствовал обледеневших ног, сидел, прислонившись к толстому стволу векового дерева, – так казалось теплее… Ему , в общем, было все равно –белый саван снега, холод, сковавший тело, и тяжесть обездвиженных ресниц. Все равно...  Конец… Как далеко и мать, и братья , и сестра, уют домашний очага……

Но откуда эта чужая журчащая речь? И крепкие ласковые руки увлажняют сухие губы каплями холодной воды? Скоро стало жарко…жарко…

Сердобольная крестьянка , увидев окоченевшего юного солдата, сжалилась, перетащила в избу, отогрела на печи - выходила . Повезло ему, как персонажу «Весене» в романе Л.Н.Толстого «Война и мир» - он выжил… И конечно, влюбился в свою спасительницу.

По семейной легенде, получил-де от императора Александра 1 разрешение на брак – женился, да ходить уже не мог. Полноценный работник из него не вышел, но любящим супругом оказался всем на зависть, да и Смоленщина стала родной. В том крестьянском тепле и уюте прижил пятерых сыновей. А когда выросли , наказал им строго-настрого – пробираться в столицу, учиться и "служить Российскому императору, де по крови им это положено…"

Мирониковы

Один из них и выполнил волю отца-француза – стал моим предком: погиб как офицер за Царя и Отечество, за что его сыновья учились на государственный кошт в Михайловском артиллерийском училище. Фамилию носили - Мирониковы…

И матушка их уверяла: писать следует одну лишь букву «н», поскольку не от русского имени Мирон она образована, а от французского – вроде Мироником Деба звали предка - француза.

Верить? Не верить? Документов не нашли еще и потому, что Империя рухнула под натиском революции, затем страшная Вторая мировая и Великая Отечественная, блокада Ленинграда…И земля человеческих судеб оказалась пахана-перепахана…

А документы? Что они? – бумага. К корням семейным тянет прикоснуться - то стон души... Запреты сняты, но… Попытка «реконструкции» предавниих событий, сознаю, примитивна и маловероятна. Трудно представить, как было тогда…

Однако, может быть, найдутся хоть какие-то ниточки в смоленских архивах и посветлеет в моей родовой памяти...

И проявятся образы тех людей, которые стали корнями уже моего рода.

Из рода в род

Волною бьет

Горячей памяти строка

И точит нерв издалека….

Зинаида Мироникова-Белухина-Федотова

(Слева направо) учащиеся Императорского Михайловского артиллерийского училища
Александр и Николай Мирониковы (примерно 1908 год)

Это мой дед в 16 лет на фронте в Брусиловском прорыве, 1917 год

Это мой дед в 19 лет (выпускной класс Императорского Михайловского артиллерийского училища)
Он потомок того "французика".