МИНА

Пашка много чего еще не успел за свою короткую 18-летнюю жизнь. Он не успел поцеловать ни одной девчонки, потому что был неказистым и невысокого роста. Не успел закончить кулинарный колледж, где учился на повара. Не успел сказать маме, как он ее любит. И самое главное - не успел завести собаку.

В свои 18 лет Пашка успел только попасть по призыву на вторую чеченскую войну. ...Под высоким горным небом нежно шумел месяц май, стоял полдень, и ничто, как говорится, не предвещало беды.

По странному стечению обстоятельств на заставе остались только часовой и Пашка. Боевики, не таясь, заехали в расположение части на двух УАЗах и принялись грабить войсковое имущество...

Часового убили сразу, а Пашку спас куриный суп с клецками. Бандит в лохматой папахе зашел на кухню и потянул носом воздух.

В воздухе витал аромат куриного бульона и пряных трав, которые Пашка собирал, сушил и хранил в аккуратных пакетиках. Бандит безошибочно определил источник аппетитного запаха, схватил половник и стал жрать суп прямо из кастрюли.

- Ты готовил? – Услышал оробевший Пашка гортанный говор.

- Да.

- Поедешь со мной.

Так Пашка стал собственностью чеченца по имени Муса.

Петляющие повороты, и движение все время вверх подсказали Пашке, что его везут высоко в горы. Он ничего не видел. Ему на голову одели мешок.

Селение, где оказался пленник, было совсем маленьким – дворов шесть, не больше, и заправлял всем в ауле Муса. Муса ходил всегда в сопровождении огромного пса породы алабай, и собака казалась такой же злющей, как и хозяин. Пашку поселили в заброшенном доме на отшибе, и он начал творить свои кулинарные шедевры для семьи хозяина.

Надо сказать, что Муса не был жадным и продуктов давал много, так что и Пашка не голодал. Хозяин всегда сам забирал готовые блюда, приходил с собакой, нюхал, пробовал, довольно цокал языком, потом давал пинок собаке, что означало – пора домой, и уходил.

Пашка думал о побеге, но боялся решиться на него. Аул окружали скалы, а дорога, идущая вниз, была только одна, и неизвестно куда вела...

В одно жаркое августовское утро Муса пришел за едой один, без собаки. А вечером, когда с гор на выжженный солнцем аул снизошла прохлада и последние лучи солнца окрасили оконные стекла в багровые тени, Пашка услышал за домом тихий детский плач.

Но плакал не ребенок. В зарослях полыни Пашка обнаружил собаку хозяина. Пес был сильно избит и тихо выл, судорожно глотая воздух окровавленной пастью. Холодная родниковая вода помогла ему. Всю ночь Паша поил собаку с ложки водой, обмывал его раны, и к утру пес заснул.

Крепкая скатерть выдержала огромный вес собаки, и алабая удалось волоком затащить в дом, в укромное место под лестницей. Из-за бессонной ночи Пашка не успел испечь хлеб к завтраку и Муса избил его в первый раз. Кашица из листьев подорожника помогла и псу, и русскому пареньку.

Алабай оказался сукой, и Пашка назвал ее Миной. Вечером, когда все дела были переделаны, они устраивались в тайном месте за сараем, и Пашка гладил огромную голову, которая лежала у него на коленях...

Он не заметил, как начал рассказывать собаке о своей маме, родной деревне и вообще о жизни, а Мина время от времени лизала ему руку.

...Пропала Мина внезапно. Пашка, глотая слезы, холодными осенними ночами тихо звал собаку по имени. Но бесполезно. Вернулась Мина через месяц , худая, голодная и очень беременная.

Недельный запас молока, и круг ветчины исчез за минуту. За это хозяин избил Пашку второй раз. Пашка решил не дожидаться третьего раза и сбежал ночью по единственной дороге, что, петляя, вела из села вниз.

Ранним серым утром свет от автомобильных фар за спиной осветил дорогу и незавидную участь беглеца. Муса связал пленнику руки и ноги и бросил на земляной пол в сарае. На шею Пашке одели мокрый кожаный ошейник.

- Если к утру не сдохнешь - прощу, – Муса плюнул на пол и ушел.

Только через час Павел понял, что его ждет. Мокрая кожа ошейника, высыхая, сдавливала горло все сильнее и сильнее. Перед глазами поплыли радужные пятна, язык не умещался в горле.

- Мина! – закричал Пашка и потерял сознание.

Очнулся он от того, что стало легче дышать. Мина лежала рядом и лизала удавку на его шее. Кожа ошейника разбухла и ослабила свою смертельную хватку. Под острыми собачьими зубами веревки разлетелись как пух. Ремень с шеи Пашка снял сам.

Мина, видимо, недавно родила. Ее сосцы были туго налиты, а морда источала радость материнства. Собака вышла в отверстие, где когда-то раньше находилась дверь, которую она вышибла, и оглянулась. Пашка вышел следом.

У сарая стояли три матерых волка и смотрели исподлобья на человека. Мина встала между волками и Пашкой и волки опустили морды.

Жители этого горного села еще долго вспоминали о том, что произошло дальше. На каменистой дороге, рассекающей аул ровно пополам, сошлись любовь и ненависть, сила и злоба.

Муса вышел навстречу своему пленнику, сжимая в руке бейсбольную биту. Волки окружили Пашку и приготовились к бою. Мина пошла на своего бывшего хозяина, оскалив пасть, и в ее глазах было столько ненависти, сколько Муса не видел даже в глазах русских на войне.

Сильные уважают силу. Муса опустил биту и отошел в сторону. Стая довела Павла до поворота дороги, и провожать дальше его остался самый сильный и крупный волк.

Через некоторое время они расстались, и Пашке подумалось, что если бы у волка вместо лап были руки, они непременно обменялись бы дружеским рукопожатием.

"А Мина со мной так и не попрощалась", с горечью подумал Пашка, все еще дрожа от пережитого.

Вдруг впереди раздался шорох, и на дорогу откуда-то сбоку вышла Мина. В зубах она держала маленький серый комочек. Пашка подставил сложенные лодочкой ладони, и мать доверила ему самое дорогое.

Так Пашка и вышел к своим. Грязный, оборванный, со щенком за пазухой, которого он не давал никому не только взять в руки, но даже просто погладить.

...Прошло десять лет. Павел возмужал, женился и стал самым известным поваром в области. Родил и растил двоих детей. Но за всю жизнь у него не было более преданного друга, чем собака, которая без сомнения была помесью алабая и волка.

Елена Кириллова