ПОЧЕМУ ДЕТИ НЕ ХОТЯТ ЖИТЬ?

Два года назад двое псковских подростков, Денис и Катя, погибли – по официальной версии, совершили самоубийство – после того, как сбежали из-за ссоры с родителями и забаррикадировались в частном доме. Из оружия, которое хранилось в доме, они открыли огонь по прибывшим полицейским. В течение нескольких часов полицейские просили их сдаться, рассматривая версию, что девушка находится в заложницах у парня. Все это время подростки вели видеотрансляцию в интернете, однако на связь с ними, судя по имеющимся данным, не вышел ни один кризисный детский психолог. Когда ребята перестали выходить на связь, прибывшая в поселок Росгвардия применила светошумовые гранаты и пошла на штурм. Подростки были обнаружены мертвыми с огнестрельными ранениями.

С тех пор, да и до этого, в новостях не раз сообщали о самоубийствах подростков – из-за ЕГЭ или первой любви, до керченского стрелка, потрясшего всю страну, были другие, просто с гораздо меньшими жертвами. СМИ тщательно избегают описания способа самоубийства или других подробностей из-за опасения разжигания розни – но эти умалчивания не решают проблем, не дают подсказок – как сделать так, чтобы это никогда-никогда-никогда больше не повторилось? Корреспонденты "Правмира" съездили в Псков посмотреть, как и чем живут сегодня одноклассники и знакомые Дениса и Кати, поговорили с ведущими психологами о причинах детских бунтов и о том, что делать родителям, учителям, окружающим, записали монологи матерей и подростков. Чтобы попытаться понять. Чтобы уберечь.

В память о Денисе и Кате.

“Бывает, что мне кажется, будто мама меня не слышит, не понимает и не пытается. Я ей говорю одно, а она мне совершенно другое. Например, я писала сочинение и попросила маму помочь мне сформулировать мысли. Она начала помогать мне его прямо написать с нуля. А я давала наработки и просила только помочь высказать. Мы тогда поссорились.

С папой мы не общаемся, хотя живем в одной квартире и видим друг друга каждый день. Максимум: "привет", "пока", "как дела". Мне сложно представить, чтобы папа участвовал, такого не было никогда. У папы был гибкий график, он сидел со мной до школы, но время он проводил за телевизором и компьютером.

"Иногда я злюсь на маму и кричу в подушку: "Надоела, ты меня бесишь!"

Света, 13 лет, о том, как трудно совладать со своими чувствами:

“Периодически она меня доводила. Говорила таким тоном, после которого хочется пойти и что-нибудь с собой сделать. "Я тебя ненавижу, хочу, чтобы ты умерла, сдохла, чтоб вас всех тут черти унесли", все в таком роде. Мне становилось страшно. Я не била по лицу, я хватала ее за волосы. Схватить и трепануть. А она ставила блоки. Я ударялась рукой об ее стальные руки. Мне было дико больно. Но я тоже занималась единоборствами, поэтому в ответ я применяла захват и залом. Потом я либо прижимала к себе – "прости, прости", либо она вырывалась и продолжала дальше кричать, что она обо мне думает.

Мать подростка: "Шрамы на руках стали появляться постепенно. После побега их стало больше".

“Очень обидно было, когда первый раз матом послал. Приезжала какая-то группа, что-то там про дождь в названии. Мы пошли билеты покупать. Были за 1000 рублей и за 5000. Он уперся, что хочет самые дорогие. А я категорически - нет. И он меня послал матом. А билет ему кто-то подарил из родственников. Он получил, что хотел, все равно. И таких случаев был миллион. Я уже счет потеряла. Было очень больно. Он очень хорошо говорит, и вся боль, которую я от него получила, связана со словами. ...Если Игорь сядет напротив и когда-нибудь спросит, как мне было, я отвечу, что очень больно. Измерить боль невозможно. И мне все равно, скажет ли он когда-нибудь мне "прости". Одним словом это все равно не искупить, нужны годы внимания и заботы ко мне.

Мать подростка. "Ударил меня по лицу: "Будешь руками размахивать - будешь получать"

Скучно? Безнадежно? Но вслух никто не сознается.

- Сто рублей! - самый неожиданный ответ на просьбу поговорить о трагедии и погибших ребятах. Игорь Рутковский, одноклассник Дениса – сейчас в 11-м классе той же 24-й школы. Сто рублей в Пскове – это четыре поездки на автобусе (вместо двух в Москве), остальные цены примерно такие же, как в столице. На положительный ответ, кажется, не рассчитывает, усмехается и исчезает.

 У ворот двадцать четвертой школы, чуть ссутулившись от холода, стоит старшеклассница. Джинсы, теплая куртка, толстовка с капюшоном, шарф. Долго стоит – минут двадцать. Ее друг выходит не спеша, не ускоряя шаг, подходит к воротам. Спина прямая. Обнимаются – девушке, наконец, тепло. Спешить некуда. Идут – в ногу – по диагонали через девятиэтажный двор. Чуть поодаль так же в ногу за ними идут "мелкие" – пятеро ребят лет 10-12. Руки в карманах, капюшоны, опять-таки легкая сутулость: хоть сейчас снимай клип на песню группы "Кино" или на какую-нибудь рэп-композицию. В восьмидесятые и девяностые все они шли бы к гаражам – месту силы тогдашних подростков. Сейчас гаражей посреди дворов уже нет – повывелись.

Да и курить – основное занятие подростков за гаражами – уже некому. Мало того, что возле школы и по дворам не найти курильщиков — так еще и «вконтактные» профили поголовно утверждают: отношение к курению — отрицательное. Или даже резко отрицательное. Альтернативы? Музыку слушают — да, играют в «доту» – тоже да, беседуют в сети.

Денис и Катя два года назад могли добраться до вокзала одним из трех способов. Либо дойти до Юбилейного проспекта и поймать один из множества идущих на вокзал автобусов. Либо пойти пешком — сначала опять-таки километр до Юбилейного, мимо заправки, мимо бесконечных заводских заборов, а потом гаражей, а потом направо, еще с час идти в сером в любое время суток «околоноля». Либо на такси за 100–150 рублей. Вариант с шиком и только плановый: «с руки» машину в Пскове не поймать, только по телефону. За нелегальный извоз ловят, и водитель ради лишней сотни мараться не будет, если он не таксист. А таксист принимает заказы по телефону.

Так или иначе, все пути ведут на вокзальную площадь (автовокзал — в ста метрах в стороне, так что оба терминала можно считать единым комплексом). Развилка: если успеваешь на поезд в Струги Красные — то тебе в стерильное здание вокзала, где есть только кассы, туалет и сиденья в зале ожидания. И ничего сверх устава. И рамки, конечно, везде рамки металлоискателей, как положено. А кто не успел — тем на более демократичный автобусный транспорт. Где по сей день не спрашивают паспорт, продавая билет; где в здании вокзала вечный ремонт и ларек с шаурмой. Где работающий по мерцающему (пожилая женщина приходит раз в 15 минут, отоваривает желающих и идет отдыхать) графику газетный киоск.

 Автобус на Струги опаздывает на полчаса, потом на час. Потому что еще не приехал из рейса: на Петербургском шоссе гигантские пробки. Можно — но скучно — ждать в зале ожидания автовокзала, можно — но холодно — стоять на перронах. Ноябрь — месяц, когда смешные для зимы минус два пронизывают до костей, когда солнца не только нет, но и еще пару месяцев не будет. И автобус вот опаздывает. Впрочем, если бы он опаздывал тогда — 11 ноября 2016 года — в этот час Денис и Катя могли бы еще раз все обдумать.

Но автобус не опоздал.

“Нарисуйте для себя, для какого мира вы их готовите, с чем, как вы считаете, они столкнутся, а с чем нет. Вы имеете право решать все что угодно, но для разного будущего нужно дать им разные наборы наук. Например, если я считаю, что мой ребенок будет прогрызать себе будущее зубами, а я ничего не могу сделать, я бедная учительница, накопила денег и пошлю его учиться в Англию – это один набор навыков. Если я считаю, что мой сын унаследует мою портняжную мастерскую, то другой. Если мне кажется, что я уже украла достаточное количество денег у государства и моей дочери хватит, и совершенно неважно, что она будет делать, – это третий набор навыков.

Нужно жить своей жизнью, а ребенок подстроится ...

Психотерапевт Катерина Мурашова

“У родителей в этот период тоже происходит открытие. Это ведь колоссально — смотреть на сына или дочку в переходном возрасте и понимать, что любимый человек около тебя является огромным миром, часто новым и незнакомым. Другая сторона этого открытия: вас могут послать к черту, по-настоящему. Если в 10 лет родитель произносит: "Доешь суп, иначе ты не встанешь из-за стола", и, давясь, ребенок этот суп доедает, то в 14 лет нет никакого шанса, что он его доест. Он просто встает и уходит, и взрослый в этот момент теряет с ним связь и ужасается: "Он что, сейчас навсегда ушел из-за стола?"

Правила для родителей подростков

Психолог Дима Зицер

Двое семнадцатилетних детей на крыше высотного дома. У них все хорошо. Они молоды, красивы, здоровы, они влюблены, на дворе май, до конца школы чуть больше недели. У них любящие, понимающие родители, не просто «благополучные», а очень хорошие семьи. Их ждет последний школьный звонок, студенческая юность. Они могут получить у жизни почти все, что у нее попросят. Они просят похоронить их рядом.

Татьяна Краснова

"Может, и менты их положили"

– Да нормальные вроде как ребята были, помню я эту историю, – Владимир, сосед Дениса по двору, старше его на восемь лет, служил в десанте, сейчас работает в автосервисе. – Но тут ведь как: мало ли что в голову ударит, особенно когда бухой человек. Они же там бутылку водки выжрали вроде, да? Без привычки-то... Тут можно и в себя стрелять... и не только в себя. А вообще-то, может, и менты их положили, в менты же тоже сейчас сплошь отморозки идут.

 - Конечно, этот случай очень всех тронул, – вспоминает Ирина Ивановская. – Ушли из жизни два подростка, у которых жизнь не успела начаться и уже закончилась. Сразу, на следующий день, к нам пришла директор; мы поговорили обо всем происшедшем, конечно ни у кого не было настроения.

Через небольшое время — дней пять прошло — одноклассники погибших ребят снова потихоньку начали писать и перепощивать свое, частное, иногда и веселое. Вернулись к обычным заботам. Забыли? Нет: до сих пор вопросы о Кате и Денисе вызывают острую и не очень приятную реакцию. Просто жизнь продолжается.“

«Как стать самим собой и не расстроить мамочку»

Инструкция к подростку от Людмилы Петрановской “

Ранний сексуальный опыт – это странный способ поиска человеческой близости и тепла. Опыт абсолютно неудачный, травматичный, по признанию большинства собеседников. Этот негативный опыт ложится на несформированные ценности и прорастает в человеке. Как правило, такие дети (внешне благополучные) начинают себя ненавидеть за этот опыт. Они негативно относятся к своему телу, личности. Начинают уничтожать себя разными способами. Саморазрушение носит систематический характер. Одни начинают потихоньку употреблять алкоголь и наркотики, другие – режут руки. Дети пытаются что-то сделать с ненавистью к себе.

Отчего страдают подростки – несколько  драматических историй

Он сказал, что ему 17 или 18, и это было для меня, 13-летней, очень круто. Общались мы два с половиной года. Такой принц на белом коне ко мне прискакал. Писал, что живет в Швейцарии, и у него умерла девушка, бросившись со скалы. Я стала подозревать, что все это неправда. Но хотелось верить в сказку, тем более, мы обсуждали книги, анализировали их, ни с кем больше я так не общалась.

Я пришла к маме и попросила положить меня в психиатрическую больницу...

Девушка-подросток – о верном выходе из подросткового кошмара

"В месяц имею тысяч 10, если хорошо пойдет"

Парень и девушка — на вид лет как раз по 15 — идут по раскисшей обочине улицы между вокзалом и аэропортом. Почти стемнело; хорошо, что сухо — а то проезжающие машины обдавали бы их грязью. Впереди светится единственный островок цивилизации среди промзон и частного сектора. Гостиница — чистая, но не из дорогих. Ребята — опять же в черном, в спортивном, с капюшонами — кратко говорят с сотрудницей за стойкой, без лишних формальностей получают ключ, покупают в холодильнике на первом этаже по бутылке чешского пива и поднимаются наверх. Впереди — субботний вечер, в номере тепло, чисто и неплохие кровати.

– Триста рублей в час, если свои, – говорит администратор. – Им не шататься по улице, а у нас номера хоть так заняты, не сезон же.

Немного это — триста рублей в час; ну а три часа, плюс пиво — это уже за тысячу. Для подростков и для Пскова — не мелочь. Брать у родителей — непрестижно, да и нет зачастую свободных денег. В старших классах псковские ребята стараются — пусть это покажется странным москвичам — зарабатывать сами. Ну, коль скоро теорема о том, что никому ты не нужен и никто тебе не поможет, стала аксиомой.

– Работаю по выходным, в будни занятия, – говорит Анна, 16-летняя студентка колледжа и по совместительству кондуктор в автобусе. – Получаю — ну, немного, но на личную жизнь хватает. Говорит — и снова вставляет в ухо наушник: больше сказать нечего.

В будни кондукторы псковских автобусов — это особая статья и городская достопримечательность: женщины где-то от 40 до 70, разговорчивые и всезнающие, готовые и пошутить (но денежки пожалуйте вперед!). В выходные — очень на многих маршрутах появляются девчата – старшие школьницы или младшие студентки. Приметы: наушники, толстовки с надписями, неразговорчивость: деньги за проезд, пожалуйста, а светская беседа — это не ко мне. Может, характер такой, а может, защита от «подкатов», которые девушкам совершенно не нужны.

– Работаю компьютерным мастером, устанавливаю операционные системы и собираю компы, – говорит бывший одноклассник Кати, сейчас студент колледжа. – В месяц имею тысяч 10, если хорошо пойдет. Норм, я считаю! Но вообще-то мало кто у нас до 18 лет работает. Чаще где кто перехватывает, по случаю. “

А если подросток говорит: не дашь еще денег – пойду повешусь?

Если так, то надо идти к психиатру. Потому что есть суицидальный риск. Любые упоминания этой темы являются риском, и оценить его серьезность может только специалист.

Самая распространенная жалоба родителей – на хамство. Что делать с ним?

Не очень понятно, что это значит. И дети часто мне говорят, что не понимают, что родитель имеет в виду. Это очень абстрактная фраза: не хами. "Я не понимаю, какую претензию ко мне предъявляют и что я должен перестать делать" – говорит ребенок.

Хамство – это способ обозначить свою границу. Не трогайте меня, отвалите. Это возникает, когда родитель вступает в диалог. Ребенку надо дать понять, что именно родитель не допускает. Добиться, чтобы подросток говорил "маменька, папенька, не соблаговолите ли" невозможно. Но можно обсудить конкретные слова. Например, исключено ругаться матом при родителях. Последствия: ограничение интернета, времени прогулок, суммы карманных денег. Если вам не нравится слово "отвали", договоритесь, каким словом он будет обозначать то время, когда к нему лучше не приставать. Варианты: "Я хочу побыть один", "Сейчас я не хочу разговаривать".

"Я болею, а тебе наплевать" Почему подростки равнодушны и не понимают просьб...

Психолог Мария Завалишина

На «плацу» Довмонтова города — лабиринт из музеефицированных фундаментов 17 старинных храмов. С одного фундамента на другой, взявшись за руки, прыгают парень и девушка — в кои-то веки не в черных, а в цветных куртках. Им тоже лет по 16–17. У девушки — красивый розовый шарф крупной вязки. Полутораметровый разрыв между соседними фундаментами парень преодолевает легко — одним прыжком. Девушка застревает. Между ними — игрушечная, но пропасть.

С минуту они смотрят друг на друга. Парень протягивает ей руки — ну, смелей, иди же ко мне! Она еще пару секунд колеблется и прыгает в его объятия. И практически в ту же секунду купола громадного Троицкого собора золотит закатное, внезапное, невероятное для северного ноября солнце. Прыжок удался. “

Первый раз купили один алкогольный коктейль на троих девчонок, качались на качелях и пили. Мне еще не было 12-ти. А дальше это стало традицией. Мы начали таскать алкоголь из дома. У отчима был большой бар, заметили только через год. Сейчас я понимаю, что мы запивали чувство глубочайшего одиночества. Однажды мы пьяные заблудились в лесу. Много веселых и опасных приключений начинается. Домой придешь – на тебя ругаются, но зато внимание обращают. Это же важно.

«Я решила, что все попробую по чуть-чуть, но колоться не буду»

Ирина победила зависимость, но больше всего ей не хватало маминой любви...

Как вышло так, что в моем классе с ябедой-Сонькой не разговаривали, а теперь такую же Соньку загоняют на крышу, раздевают и заставляют прыгать вниз (такую невероятную новость я прочитала несколько дней назад и до сих пор не могу опомниться)?И почему только за эту весну и только в моем ближнем кругу покончили с собой не меньше четырех старшеклассников?Проще говоря, почему при таком внимании к безопасности, при такой защите, при таком уровне толерантности, при целой армии психологов и грамотных родителей, защищающих права детей – становится не лучше, а страшнее?Почему эти дети не менее, а часто более жестоки, чем мы, и почему они так мало ценят чужую и свою жизнь?

А что на это скажете?