РОДОВОЕ ГНЕЗДО ТАТЬЯНЫ УСТИНОВОЙ

Новый год — праздник семейный. Писательница Татьяна Устинова рассказала о семейных ценностях. Татьяна Устинова родилась в семье авиационных инженеров. В детском саду ее дразнили Геркулесиной, в школе она была самой высокой и крупной, а в Физико-техническом институте, куда поступила по желанию бабушки, училась хуже всех. Но все это время она не переставала писать истории, благодаря которым стала известным автором детективных романов.

Сочувствует девочкам из глубинки

— Татьяна, вы родились в поселке Кратово, в доме, который по праву можно назвать родовым гнездом…

— Да, этот дом повидал уже четыре поколения — там жила моя бабушка, мои родители, я с мужем, там же родился наш сын Михаил. Строить дом начали в 1946 году, на кирпич тогда денег не хватало, поэтому сделали его из шлака, а кирпичными получились только пристройки — эдакий модернизм в послевоенное время.

Надо сказать, что и строительных материалов тогда не было, поэтому когда семья ехала куда-то на машине, а мимо проезжал грохочущий досками грузовик, моя тетя Лиля все мечтала: как хорошо, если бы с этой машины упали доски, а мы бы их подобрали!

Со временем к дому пристроили дополнительные помещения, террасы, он получился весь такой нелепый, совершенно не похожий ни на какие особняки в греко-римском стиле — ничего подобного. Это простой теплый дом, который рос по мере того, как росла наша семья.

— Сейчас все стараются жить отдельно. Как удалось ужиться всем вам?

— У моей бабушки было два сына и дочь, то есть мои папа, дядя и тетя, каждый уже со своими семьями. И все, кроме тети, жили вместе, все были объединены этим домом. Даже несмотря на то, что мы очень разные люди. Я, например, темпераментный человек, мой папа тоже. Мама совершенно легкомысленная и бесхозяйственная. Бабушка — человек исключительно житейской практичности, с очень непростым характером, бесконечно учила уму-разуму и нас с сестрой, и маму.

Мы такие разные, поэтому иногда ругались, конечно, но ухитрялись до войны не доводить, до серьезных конфликтов не скатываться. Да, ссорились, но не переходя определенных границ, не оскорбляя друг друга до такой степени, чтобы дальнейшее сосуществование было невозможным.

— Стоит ли возвращаться к прошлому опыту, когда жили всем родом?

— Хорошо бы вернуться к тому опыту! Я очень сочувствую девочкам, которые приезжают из глубинки в крупные города, в ту же Москву, где я родилась и выросла. Для меня это неразрешимая загадка: как она приезжает в незнакомый город и остается абсолютно одна? Ведь в жизни любой девушки наступают моменты, когда ей жизненно необходима поддержка женской стороны семьи. В одиночку всегда сложнее, поэтому, разумеется, надо объединяться.

— А вас что объединяло?

— Совместные воскресные обеды, бабушкины пироги, традиция никуда не уезжать из дома на Новый год и встречать его вместе. Другие праздники стараемся отмечать так же — накрываем столы, смотрим патриотические фильмы... А раньше, помню, летом все обязательно работали в саду — надо было окапывать яблони, подвязывать малину. Мы с мужем были молодые, страшно изнемогали, нам хотелось куда-нибудь смыться от этих яблонь, от этой малины. Но, знаете, так никуда и не убегали!

— Сколько лет вы прожили в этом доме?

— Тридцать восемь лет! Но, к сожалению, по нашей крохотной поселковой улочке пролегла смычка города и деревни. Сосны и сирень вырубили, дома снесли, а напротив нашего участка возвышается теперь квартал многоэтажек. И стройка не прекращается. В том доме остались мои родители, а я с мужем и детьми переехала в городскую квартиру, которая тоже в Кратове.

Нам очень трудно здесь жить, потому что мы совершенно не квартирные люди. Ведь дом — это пространство, которое ограничено забором, сиренью у калитки, а квартира — пространство, ограниченное стенами. Людям, которые родились и выросли за городом, очень трудно приспособиться к тому, что нельзя выйти на крыльцо и посмотреть, как падает снег, нельзя выпустить во двор собаку, покачаться в гамаке или побыть с чашкой чая на лавочке.

Ко мне даже в гости никто из родственников не приезжает, потому что сидеть в квартире им неинтересно… Тридцать восемь лет, проведенных в кратовском доме, — это даже не опыт, это жизнь моя. И другой я себе никак не представляю.

Ольга Абакумова