ГОРИТ НАША РОДИНА. НО КОМУ-ТО ЭТО НА РУКУ

У пожаров, которые год из года охватывают русскую тайгу, есть причины и есть виновники. Однако, власти продолжают во всех бедах винить исключительно природу

Лес рубят – села горят

В Сибири каждый год горят тысячи гектаров тайги. И нынешняя весна не стала исключением. Власти во всем винят жаркую погоду, ветер и отсутствие дождей. А, к примеру, глава регионального управления МЧС Валентин Нелюбов считает, что пожары в Иркутской области распространяются из-за бездействия муниципалитетов.

Есть подозрение, что леса поджигают специально, чтобы в дальнейшем проводить рубку древесины под предлогом расчистки. Слишком уж пожары смахивают на дело рук человеческих. Да и сколько раз ловили поджигателей за руку, счету нет. Поговаривают, что большие спецы по части поджогов – китайцы. Именно они тесно связаны с большинством здешних лесозаготовительных компаний.

По словам местных жителей, такие жуткие масштабные пожары творятся в регионах уже лет пятнадцать. Именно в эти годы воровство Сибирского и Дальневосточного леса перешло все границы. Проблема уничтожения русской тайги достигла таких размеров, что, скрипя зубами, об этом вынуждены говорить и в Кремле.

Более того, в конце прошлого года центральная власть открыто признала, что проблема уничтожения лесов России приняла размах национального бедствия. Но сказать одно, а решать проблему кардинально, а ни при помощи компенсаций погорельцам, похоже, пока никто не собирается.

Активисты напрямую связывают лесные пожары Сибири с монополией на лес среди крупнейших иностранных и отечественных лесозаготовительных компаний. Многие СМИ писали о том, что схема «подожгли – вырубили» действует по регионам уже достаточно давно. Наряду с вырубками лесов под предлогом «санитарной рубки», якобы от жуков и вредителей. Да и вообще, это проще и быстрей, чем договариваться о вырубке официальным путем.

А между тем, площадь нынешних пожаров в тайге – без малого полмиллиона гектаров. Вместе с лесами горят целые поселки, предприятия, пилорамы. В борьбе с огнем задействованы все – от профессиональных спасателей до простых жителей.

Не Сибирь – а «русский Нотр Дам»

Жители забайкальских сел не смотрят происшествия в новостях. Им хватает своих бед. «У нас здесь свой Нотр-Дам», – говорят они.

Забайкальский край – практически весь в огне. В регионе действует чрезвычайное положение. А тут еще ветер такой, что любую искру подхватывает и несет вперед, превращая в стену огня.

Но самое удивительное в том, что все, кто про этот ветер знал, и кому положено об этом людей предупреждать, молчали как рыбы. А ведь сейчас самый традиционно пожароопасный сезон, и то, что ветер способен привести к столь масштабному и катастрофическому распространению огня, власти хорошо знали. Но людей никто не информировал. Результат печальный: в результате стихийного бедствия пострадали 650 человек, сгорело 200 домов и погибло около 4 000 домашних животных. И это только предварительные данные.

Да и некогда поначалу было подсчетами заниматься. Степные пожары разгорались с такой скоростью, что пламя не успевали тушить. Огонь, словно по цепочке, захватывал села: Хада-Булак, Усть-Ималка, Унда, Чиндагатай, Среднеаргунск, Чиндант, Токчин – загорались друг за другом.

Первый тревожный сигнал 19 апреля пришел во второй половине дня из села Унда Балейского района. Там загорелись жилые дома, порывами ветра пламя распространялось стремительно.

По словам местных жителей, это был настоящий ад. Пока всем миром тушили один дом, за их спинами загорался другой, третий, четвертый… Многие выскочили из своих жилищ кто в чем был. Деньги, вещи, документы – все сгорело начисто. У многих сгорели машины, сельхозтехника, погибла скотина, которую даже не успели выгнать из загонов. Людей ведь никто не предупреждал про ветер…

«У нас свой Нотр-Дам! – говорит глава Балейского района Сергей Гальченко. – 19 апреля станет черной датой в моей памяти. Загорелся весь район. Шквальный, ураганный ветер ломал деревья, столбы электропередач и распространял огонь на сотни метров в считаные секунды. 14 домов в селе Унда сгорели полностью…».

По словам Гальченко, человеческих жертв удалось избежать лишь чудом. Да и то благодаря тому, что в самый последний момент слаженно сработали и спасатели, и местные жители, помогавшие тушить дома без разбора, где свой, где чужой.

География пожаров увеличивалась со скоростью ветра, порывы которого достигали почти 30 метров в секунду. Уже утром 20 апреля кроме сгоревших сел Усть-Ималки и Унды стало известно о еще 17 пострадавших населенных пунктах. Огонь захватил десятки поселков и даже города. По оперативным данным, социально значимые объекты не пострадали, но свое жилье потеряли многие.

Пострадавших сотни в одном только Забайкальском крае. Выплаты компенсаций начались уже с 22 апреля. Нескольких пострадавших на вертолете санавиации доставили в Читу, в краевой кардио-ожоговый центр. Они госпитализированы в состоянии средней степени тяжести. Погибших в результате пожаров нет. Пока.

По информации пресс-службы Министерства природных ресурсов России погибло 4 000 домашних животных: коровы, лошади, овцы, домашняя птица.

После того как стал ясен масштаб бедствия, в Забайкалье объявили сбор гуманитарной помощи погорельцам. Только в Чите открыто более 10 пунктов сбора теплых вещей, продуктов питания и гигиенических принадлежностей.

Каждый год одна беда

Из года в год в регионе повторяется один и тот же сценарий и абсолютная беспомощность человека перед огнем. Многие вспоминают сейчас 2014 год. В ночь с 29 на 30 апреля тогда гремели взрывы в Большой Туре Карымского района, а верховой пожар перекинулся на военные склады. Были взрывы, погибло десять человек, которые не сумели выбраться из эпицентра пожара.

И вот что интересно. Горит каждый год, каждый раз люди оказываются не готовы к таким пожарам, но ежегодно накануне очередной весны власти того или иного региона громко заявляют о полной готовности к пожароопасному сезону.

Но как только пожары начинаются, оказывается, что сил не хватает, техники нет, денег тоже нет. Да что там, порой на тушении огня вода в большом дефиците.

По последним данным, сегодня в Забайкальском крае горит более 20 тысяч гектаров леса. Неподалеку от некоторых источников возгорания – населенные пункты.

И хотя МЧС России заявляло, что все пожары в селах потушены и опасности для людей и их жилищ нет, в это мало кто верит. Погода в Забайкалье по-прежнему идеальна для быстрого распространения огня.

Погодой управляют китайцы?

Другое дело, что пожары – это далеко не всегда лишь проделки природы. Слишком уж странно она порой себя ведет. С чего бы в свое время в Хакассии вдруг загореться прошлогодней траве? Не могла она вот так, сама по себе…

А в итоге пожары полностью или частично сожгли десятки сел, тысячи домов превратились в пожарища, погибли порядка тридцати человек.

Сотни домов сгорели в Читинской области. А все усилия по тушению огня заканчиваются лишь отчаянием. Пока тушат одно село, приходит информация о возгорании еще в одном, в другом, в третьем...

Работу над ошибками местные власти не делают. Хотя чиновники – они не дураки, они знают, откуда это зло. Но предпочитают молчать. Почему? Сами «в плюсе» или «в плюсе» те, кто имеет власти больше, что люди в региональных кабинетах?

А ведь наученные прошлым горьким опытом, власти обязаны были заранее предупредить сельчан, организовать дежурство вокруг населённых пунктов и начисто, с жёстким наказанием за нарушение запретить разведение костров в лесах и полях.

И главное – сделать так, чтобы поджигатели знали об неотвратимости наказания. Возможно, для этого пригодились бы публичные судебные процессы, жесткие приговоры виновным. Ведь то, что большинство масштабных пожаров – это дело рук человеческих, в сибирских регионах уже почти никто не сомневается.

Но пока настоящим поджигателям их дела фактически сходят с рук. А в новостях причинами всех бед власти предпочитают называть неосторожное обращение с огнем, предупреждая туристов и просто отдыхающих о последствиях.

Только дело здесь совсем в другом. По ныне действующим правилам, после пожара выгоревшие участки леса без аукциона передаются для санитарной рубки. Занятие это очень выгодное, так как за вырубленный лес вообще ничего никому не надо платить. И занимаются такого рода вырубкой леса, по мнению многих экспертов, в основном китайские фирмы. Вот, в общем-то, и ответ на вопрос – на каком языке разговаривает большинство поджигателей.

И так каждый год... И этой весной тоже. И наверняка в следующем апреле-мае ничего не изменится. Потому что, никто не собирается ломать систему равнодушия, позволяющего набивать кому-то карманы. Россия большая – всем хватит, такое мнение распространено среди тех, кто слово «родина» давно перевел в денежный эквивалент.

Только вот при таком раскладе, по мнению специалистов, одна из самых лесных стран в мире может в будущем остаться без леса. От слова «совсем». Но ведь это будет уже не проблема тех, кто сегодня зарабатывает на пожарах и вырубке. Их забота – заработать здесь и сейчас. А золу разгребать придется уже последующим поколениям.

Н.А

Почему наш лес горит, а в Белоруссии — нет?

В России вновь полыхают лесные пожары, на этот раз в Курганской области. 4 и 5 мая огнём там были уничтожены десятки дач и жилых домов.

Звучат прогнозы, что лесные пожары вскоре охватят большую часть Сибири. Слышны жалобы, что лесов у нас так много, что за ними тяжело следить. Но при этом в соседней Белоруссии, где лесов тоже достаточно, ничего не дымится. Как же так получается?

Василий Кислицын, депутат Курганской облдумы:

— Проще всего было бы, конечно, списать все проблемы на МЧС. «Не уберегли нас пожарные, недосмотрели». Но это не так! Пожарные у нас — ребята героические. Вот только порой их бросают в самое пекло совершенно без поддержки.

Белоруссия не горит так, как Россия, потому что там смогли сохранить старую советскую систему пожаротушения. В СССР понимали, что с пожарами надо бороться комплексными мерами, а не отдавать всё на откуп одной, пусть и хорошо организованной службе.

Возьмём, например, систему метеонаблюдения. Пожары происходят из-за засухи, а её можно прогнозировать. В советское время существовала система метеостанций, которая за полгода позволяла предугадывать возможные очаги пожаров. И к торфяникам ещё весной подгоняли пожарные машины, заливая их водой, чтобы летом они не задымились.

Но после перестройки многие метеостанции были ликвидированы. Система была нарушена, и теперь мы не представляем, откуда может нагрянуть беда. Конечно, в последнее время метеостанции потихоньку восстанавливают. Но строить — не ломать, это долго и тяжело.

Или, например, почему сейчас пожар часто идёт сплошным фронтом, перекидывается от лесов к полям, от полей к деревням? Потому что пашни за последние 20 лет оказались заброшены, заросли сорняками. Всё это замечательно горит, даёт подпитку пожару.

У нас в области было 438 колхозов и совхозов. Они не только опахивали окрестные поля, но и позволяли решать многие проблемы с пожарами на местах. В колхозах и совхозах создавались пожарные отряды, пункты наблюдения. И со многими очагами удавалось справляться ещё до прибытия пожарных. А сейчас русская деревня вымирает. Фермерских хозяйств мало. Следить за пожарами в области стало некому. Вот и получается, что Россия безжалостно  выгорает.