|
 ЧТО ПРОИСХОДИТ С ДУШОЙ ПОСЛЕ СМЕРТИ?
С древнейших времен христиане пытались понять, что происходит с душой после
смерти до дня Страшного Суда и всеобщего Воскресения из мертвых. Настоящее
исследование ставит своей задачей понять систему верований о загробной
участи души в богословии одной из важнейших церквей исторического
христианства — Церкви Востока со II по VIII в н. э.
Вопрос загробной участи души занимал умы крупнейших христианских мыслителей
с первых веков истории христианства. Условно можно выделить три
господствующие точки зрения на этот вопрос.
Первая из них заключается в том, что душа со смертью тела переходит в спящее
состояние до дня Страшного Суда и Воскресения мертвых, когда души вновь
соединятся с телами и будут жить вечно. Для обозначения этого воззрения в
академической теологии используется термин «психопаннихизм» (др.-греч. ψυχή
— «душа» + παννυχίς
— «вся ночь»), или «сон души».
Сторонники второй позиции утверждают, что душа умирает вместе с телом и
воскресает вместе с ним в день всеобщего Воскресения. Традиционно это учение
именуется тнетопсихизмом (др.-греч. θνητός
— «смертный» + ψυχή — «душа»). С ХХ в. в академической теологии обе точки зрения
были объединены под общим названием «христианский мортализм». В оппозиции к нему
находились люди, утверждавшие, что после смерти тела душа пребывает в
бодрствующем состоянии и попадает в рай или ад, в зависимости от прожитой ею
жизни, где ожидает дня Страшного Суда и окончательного приговора.
Тема позднейшей участи души чрезвычайно важна для жизни каждого верующего
христианина, поскольку от нее напрямую зависит обоснование необходимости молитвы
святым, а также молитвы за усопших. В этой связи представляется актуальным
изучение взглядов представителей Церкви Востока первого тысячелетия н. э.,
поскольку Церковь Востока, долгое время находясь в изоляции от греко-римского
мира, была продолжательницей ветви арамейского иудеохристианства. Будучи более
свободна от влияния греческой философии, чем остальная часть христианского мира,
Церковь Востока формировала свое учение на основании интерпретации библейского
текста, поэтому исследование взглядов ее вероучителей на загробную участь души
имеет важное значение для реконструкции учения раннехристианской общины.
Настоящее исследование будет интересно всем интересующимся вопросами
христианской антропологии, агиологии в целом и, в частности, богословием Церкви
Востока первого тысячелетия. В нем мы постараемся ответить на вопрос: какого
воззрения на загробную участь души придерживались крупнейшие деятели Церкви
Востока, начиная с Татиана Сирийца (112-185 гг. н. э.) и заканчивая св. Исааком
Сириным (≈ 640-700 гг. н. э.), а также прояснить детали их исповедания.
Татиан Сириец (†185)
Ученик св. Иустина Философа, Татиан по происхождению был сирийцем и после смерти
своего учителя удалился в Сирию, где провел остаток дней. Составленный им
Диатессарон широко использовался в среде сироязычных христиан. Учение Татиана о
загробной участи души можно восстановить из его единственного сохранившегося
авторского сочинения — трактата «Против эллинов». В нем он выделяет три
составные части человека — тело, душу, или «материальный дух», и «божественный
дух», или «образ и подобие Бога». Душа, или материальный дух, согласно Татиану,
присутствует во всех сотворенных существах, причем ангелы созданы из него
целиком и полностью, наподобие воздуха и огня. Люди — существа из плоти и
материального духа, изначально обладали также и Божественным духом, однако
лишились его: «В начале дух обитал вместе с душою, но потом оставил ее, потому
что она не захотела следовать ему». В тринадцатой главе этот Божественный Дух
назван «слугой (διάκονον) пострадавшего Бога», в а пятнадцатой — «представителем
(πρεσβευτής) Бога». То и другое именование, по всей видимости, указывает на
субординационизм триадологии Татиана.
После грехопадения душа, согласно Татиану, впала в состояние неведения и «по
заблуждению вымыслила многих богов» вместо единого Бога. После грехопадения дух
«не во всех присутствует, но пребывает только в некоторых, праведно живущих
людях». Татиан утверждает, что образ и подобие реализуются в человеке, когда в
нем обитает дух Божий, при условии, что он держит себя «наподобие храма». Что
под третьей составной частью человека имеется в виду именно Святой Дух как
частица Божества, следует из начала пятнадцатой главы, в которой Татиан прямо
говорит, что «нам должно теперь искать снова то, что потеряли, соединить душу
свою со Святым Духом и вступить в союз с Богом».
Говоря о душе, Татиан утверждает, что она бессмертна, однако не по своей
природе, но по благодати. По его словам, душа, «не знающая истины», умирает
после смерти вместе с телом, а «после при конце мира воскресает вместе с телом и
получает смерть через нескончаемые наказания». Некоторое затруднение вызывают
его последующие слова о том, что просвещенная познанием Бога душа «не умирает,
даже если и разрушается (ληθῇ) на время». Вероятнее всего, говоря о том, что
душа не умирает, Татиан имеет в виду, что она не умирает насовсем, но продолжает
существование в том или ином виде и ожидает воссоединения с телом при всеобщем
Воскресении. Далее Татиан приводит необычное толкование Ин. 1:5 («Тьма не объяла
света»), утверждая, что под «тьмой» следует понимать «душу, чуждую ведения», а
под «светом» — Слово. «Посему, — говорит он, — если она [душа] живет одна, то
уклоняется к веществу и умирает вместе с плотию; а когда она соединена с
Божественным духом, то не лишена помощи, но восходит туда, куда возводит ее
дух». Здесь, как и в начале седьмой главы, Татиан использует слова «дух» и
«Слово» взаимозаменяемо. Реконструировать мысль Татиана достаточно трудно,
поскольку не вполне понятно, что значит для души разрушиться, но не умереть. По
этой причине невозможно точно установить, какой доктрины он придерживался —
тнетопсихизма или психопаннихизма.
Афраат (†345)
Другим значимым для Церкви Востока автором является Афраат Персидский. В своих
трудах он неоднократно затрагивает вопрос о загробной участи души. Прежде чем
перейти к рассмотрению его учения об этом предмете, следует отметить, что,
подобно Татиану, он следует трехчастному делению человека на тело, душевный дух
(душу) и дух Божий, подаваемый человеку в таинстве Крещения:
«Ведь Дух далек от всех, рожденных по плоти, пока они не приступят к рождению в
водах, и тогда они получают Святого Духа. Ибо при первом рождении рождаются с
душевным духом (ܘܚܐ ܢܦܫܢܝܬܐ),
который сотворен в человеке, но при этом бессмертен, как сказано: “Стал человек
душой живой” (Быт. 2:7). Во втором же рождении, которое в крещении, получают
Святого Духа – божественную частицу, и Он также бессмертен. Ведь когда люди
умирают, то погребается душевный дух с телом, и он лишается восприятия. Дух же
небесный, принятый ими, идет в соответствии со Своей природой ко Христу. И об
этих двух возвестил апостол, сказав: “Погребается тело душевно, а восстает
духовно” (1 Кор. 15:44). [А о том, что] Дух идет ко Христу в соответствии со
Своей природой, еще сказал апостол: “Когда мы выйдем из тела, то у Господа
нашего будем” (2 Кор. 5:8). Ибо Дух Христов, Которого получили духовные, идет к
нашему Господу. Душевный дух же погребается в соответствии со своей природой, и
он лишается восприятия».
В другом месте Афраат, говоря о загробном воздаянии, приводит в пример двух слуг
— хорошего и плохого, один из которых ждет наказания, а другой — награды от
господина. Первый спит очень плохо, предвкушая грядущее возмездие, а другой —
хорошо, ожидая награды. Впрочем, из текста следующего отрывка становится
очевидно, что Афраат говорит об этом не буквально, а поэтически. В
действительности же он считал, что умершие получат награду или наказание лишь
после дня Страшного Суда: «Однако наша вера показывает нам, что, когда люди
засыпают, они покоятся в этом сне, не отличая добра от зла. И ни праведные не
получают своих обетований, ни неправедные наказания, пока не придет Судья и не
поставит одних по правую сторону, а других по левую» (Мф. 25:32-46).
Можно заключить, что учение Афраата о загробной участи души было достаточно
близко учению Татиана в том, что касается исключительной роли Духа Божьего в
деле спасения.
Ефрем Сирин (†373)
Прп. Ефрем Сирин, будучи одним из самых известных и почитаемых сироязычных
христианских авторов, в своих трудах также уделил достаточно много внимания
описанию загробной участи души. Так, в «Надгробных гимнах» он, подобно Афраату,
сравнивает смерть со сном: «Упокоеваются они, умирая на время, как вечером после
трудов, и как после сна восстанут из гробов и облекутся в славу… Душа их живет и
мыслит; Творец блюдет ее в Едеме, а тело их хранится в земле; до возвращения
вверено оно ей, как залог». В гимне о рае св. Ефрем повторяет ту же мысль,
однако уточняет, что до дня Воскресения души праведников покоятся не в самом
раю, но «при райской ограде <…>, ожидая там возлюбленных тел своих, чтобы, когда
отверзутся двери сада, и тела и души воскликнули: “Осанна! Благословен Изведший
одного Адама и снова Вводящий со многими!”». Это противоречие нивелируется либо
сменой убеждений св. Ефрема, либо тем, что «Надгробные гимны» в действительности
были написаны не им, но являются псевдоэпиграфом.
Особенно много сравнений смерти со сном встречается в «Мидрашах о Нисибине». В
них св. Ефрем сравнивает смерть подвижника со «сладким сном для уставших». В
этом заключается основная мысль LXV главы, в которой смерть сравнивается со
сном, который похож на состояние плода в утробе матери, бутона цветка, птицы в
яйце.
Алексей Макаров
Научный богословский портал https://bogoslov.ru
|
.jpg)
