ЧИЛИЙСКИЕ ДНЕВНИКИ. ВТОРОЙ ДЕНЬ ПЕРЕВОРОТА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

12 сентября, среда, утро.

Город словно вымер. Ни людей, ни машин. Хунта объявила комендантский час круглосуточно. Это означает – 24 часа никто не имеет права находиться на улице.

Комендантский час. Пустые улицы

Мы выглядываем в окно в тщетной попытке узнать что-либо новое. На ближнем перекрёстке, у установленного вчера пулемёта, по-хозяйски расположились солдаты.  А прямо против наших окон, по плоской крыше соседнего дома, деловито шагает ещё один солдат.

Далеко, на площади, видно - прошёл человек, потом ещё один. Не густо. Бросаемся к окну на каждый звук автомашины. Проехал джип с солдатами, стволы винтовок настороженно смотрят вверх. Слышны редкие одиночные выстрелы, ещё реже - очереди.

Но по этим редким звукам мы понимаем, что борьба с хунтой (или борьба хунты с народом?) продолжается, хотя и скрытно. Несколько раз пролетает маленький самолёт, потом вертолёт. По-видимому, патрули осматривают город.

Выглядывая на улицу, замечаем странное поведение солнца. Оно движется не слева направо, как мы привыкли в Москве, а справа налево! И в полдень солнце находится не на юге, а наоборот - на севере! Нет, конечно, мы знали ещё со школы (и сами испытали во время прошлых гастролей, будучи в Австралии и Новой Зеландии 3 года назад), что в Южном полушарии времена года перпендикулярно обратны нашим в Северном полушарии и когда у нас в Москве осень - в Австралии, Новой Зеландии или Южной Америке в это же время весна. То есть, вылетев из Москвы в начале осени, в Чили мы попали в начало весны. Но то, что солнце может двигаться в обратную (для нас, жителей Северного полушария) сторону, мы как-то не подумали. И были немного ошарашены этим. 

Никакого намёка на растаявший или, как говорят, сошедший снег, не было и в помине. Стояла не жаркая, но устойчиво тёплая погода, плюс 15-20 градусов по Цельсию. Причём погода сильно не менялась ни в течение дня, ни день ото дня. Поэтому ни в этот день, ни в последующие дни погода не отвлекала нас от слежения за стремительно развивающимися событиями.

Живущие в отеле люди, словно пассажиры попавшего в шторм корабля, быстро знакомятся друг с другом и хотя не дружат - слишком различен состав – но стараютя обмениваться той информацией, что знают или слышали от кого-то. Ходят разные слухи и предположения. О том, что в городе идут уличные бои и рабочие с оружием в руках отстаивают законную власть правительства Народного единства. О том, что где-то засели кубинские экстремисты и не сдаются. Называют их число. 150-250 человек. Но никто ничего точно не знает. Неизвестна также судьба Сальвадора Альенде и его окружения. В такой неизвестности проходит полдня. 

По телевизору, на пустом экране, каждые полчаса передают длинный список имён и фамилий. Я насчитал 56 фамилий. Фамилии в основном испано-язычные, но есть английские, немецкие (немного), одна польская. Что удалось выяснить из расспросов - эти люди прошли нелегально через границу страны, когда у власти был социалист-президент Альенде.
- Зачем? – спросил я.
- Как зачем? - переспросил меня удивлённо кто-то из местных. - Строить социализм!

И никого не удивило и не обеспокоило, что эти люди прошли в страну через границу нелегально. И никого не удивило, что эти люди оставили свои страны, свои семьи, может быть, свою работу и пришли-приехали в Чили. Ведь это так важно - строить социализм. Вот как сильна мечта о несуществующем и несбыточном...

А я вспоминаю, что такое же явление было и в СССР в тридцатые годы. Люди приезжали издалека, я даже знаю случаи приезда из США! Разница была в том, что в СССР все приезжали легально. Не для всех это приключение закончилось благополучно. Некоторые были арестованы и посажены в тюрьму как шпионы. Но были и такие, кто прожил и проработал свой срок в СССР и уехали домой благополучно. А были и такие, кто оставили после себя детей в СССР, дети выросли и - уехали в США, доказав, что они дети американских граждан. Но это уже другая история...

Второй день переворота. После обеда 

После обеда по телевизору показали видео плёнку, запечатлевшую вчерашние события – атаку на президентский дворец Ла Монеда. (Хотя так и нет точных сведений о том, что дворец захвачен войсками хунты.) На плёнке - танки на узких улицах Сантьяго, обыск людей, стрельба, беготня.

Бегут все. И мирные жители, и солдаты. Только бегут они в разные стороны. Жители - от дворца, солдаты - к дворцу. На экране телевизора - атака на президентский дворец. Репортёр, снимающий атаку с места события, бежит в цепи солдат. Камера качается в ритме бега и мы как бы “бежим в атаку с солдатами”. Из президентского дворца слышна длинная очередь, репортёр падает вместе с камерой, мы тоже “падаем” на землю, но камера продолжает работать и теперь мы видим всё происходящее на экране как бы лёжа на боку. А может быть, этот репортёр убит во время атаки?.. Время тянется, но оператор не поднимается. После минуты, которая тянется очень долго, камеру переключают на другого оператора. И атака продолжается. Стрельба становится всё яростнее. Потом затишье... относительное...

Показали личную резиденцию Президента Альенде после атаки и бомбардировки. Кое-что пострадало, но многое сохранилось. Солдат, комментирующий показ, подсчитывает бутылки с вином, банки с кофе и т.д. Потом подсчитывает костюмы, рубашки Президента (экс-Президента, как он выражается. - Позвольте, но о судьбе Президента Альенде ещё ничего не известно!). Такое впечатление, что роется в белье. Особо останавливается на подарках с Кубы, от Фиделя Кастро. У Альенде было личное оружие - автомат с дарственной надписью “Другу и соратнику по борьбе от Фиделя Кастро”. Это оружие показывают близко к камере. На этом показ вчерашних событий закончивается. Мы опять в сегодняшнем дне.

4 часа дня, стрельба постепенно стихает. По крышам некоторых домов, пригибаясь, пробегают солдаты. На некоторых зданиях появляются национальные флаги. Видимо, в этом районе поддерживают хунту. В других районах города не видно никакого движения. Народ в этом путче явно не участвует.

В 4:30 дня на нашей улице, прямо перед отелем, появляются солдаты. Мы следим из окна, что же будет дальше. Медленно, спиной к домам и лицом к улице, бочком-бочком продвигаются мимо отеля, подняв карабины вверх, на наши окна. Машут нам руками, чтобы мы закрывали окна и задергивали шторы. Злые, свирепые лица. Медленно движутся, всё время озираясь по сторонам, направляясь к большому 6-этажному зданию наискосок от отеля, на котором висит плакат: “Нет гражданской войне! Нет фашизму!”. Мы с любопытством следим  за их действиями, переходя от окна к окну, перебегая из номера в номер гостиницы. Наше любопытство понятно - никогда раньше, ни у себя в стране, ни за рубежом мы не были внутри военных действий, никогда не видели переворот своими глазами.

            
                        Дымяшийся после пожаров Сантьяго-де-Чили

Второй день переворота. Вечер

Солдаты устанавливают напротив ворот дома небольшую пушку типа базуки. Залп. Ворота стоят. Ещё залп. В ворогах дыра, но и стрелявший солдат падает, скорчившись. Его уносят. Солдаты осторожно пролезают через дыру в воротах во двор. Через несколько минут выводят двух мужчин, ставят лицом к стене, обыскивают. Уводят. Потом выводят третьего. То же самое - обыскивают лицом к стене, уводят. Солдаты начинают обыскивать всё здание снизу доверху (видимо, это какой-то комитет). Через несколько минут вылезают на крышу. На плоской, как везде в Латинской Америке, крыше стоит чердачный домик. Солдаты пытаются открыть дверь - она не поддаётся. Стреляют. Дверь не поддаётся. Выбивают стекло прикладом, влезают внутрь. Через несколько минут вылезают, не найдя никого. Выбросив на улицу бумаги и рабочие каски, осторожно покидают здание и так же осторожно, как пришли, начинают уходить обратно, опять мимо окон нашей гостиницы. 

Напоследок кто-то из солдат, видимо, упиваясь чувством власти (другого объяснения не найти), стреляет по окнам нашей гостиницы. Попадает в соседний с нами номер, там наши молодые танцовщицы, впервые выехавшие в зарубежную поездку. Весь этаж высыпал в коридор, все выскочили из своих номеров. Наши девушки тоже выбежали из номера, слёзы на глазах, но стараются держаться бодро. Обсыпаны штукатуркой - пуля пробила стекло, прорвала портьеры и отбила штукатурку на потолке. Все, кто выбежал в коридор, теперь боятся заходить обратно. 

Нам передали приказ администрации отеля: свет в номерах выключить и больше не включать, телевизоры притушить (в тех, старых моделях телевизоров, можно было менять яркость экрана). Забегая вперёд, скажу, что так, в темноте, мы и прожили все наше время пребывания в этом отеле. 

Леонид Шагалов, солист Государственного хореографического ансамбля «Березка» 1968-1982 гг.
Фотографии представлены автором из личного архива.

Продолжение следует...