ЧИЛИЙСКИЕ ДНЕВНИКИ

Все советские люди помнят замечательный ансамбль "Березка". Обширный репертуар, потрясающая точность движений, высококлассная музыка - все это у зрителей вызывало восторг и гордость "за наших". Лучшие площадки мира счастливы были принять этот коллектив. Заслуженные награды, хорошая пресса, цветы, поклонники, аплодисменты. Это была  большая творческая удача.

Мы дадим вам возможность познакомиться с дневниками одного из ярких артистов "Берёзки" Леонида Шагалова. Он вел эти дневники много лет, описывая зарубежные турне ансамбля, и благодаря им мы вспомним звёздные времена прекрасного коллектива.

Предисловие
Одна русскоязычная газета в Сан Франциско дала мне идею писать воспоминания о поездках по миру. Так эти записи и начались.
Ансамбль “Березка”, в котором я работал в течение 15 лет, выступал более чем в 60 странах. Мой лист скромнее, я был только в 35 странах с “Березкой”. Но и из 35 стран – воспоминаний более чем достаточно! Эта история рассказывает о самой драматической, самой страшной истории в жизни “Березки”.

 Эти записи сделаны по дневнику, который я вел, сидя в отеле. Не имея возможности выйти на улицу, я делал фотографии прямо с экрана телевизора, или из газет, или прямо из окна нашего номера отеля, или с крыши отеля.

Я вёл дневники, честно скажу, очень редко. Только в очень необычных странах (США, например) или в необычных условиях (наглядный пример - Чили). Я понимал, в какой необычной и экстремальной ситуации мы оказались. Понимание опасности ситуации пришло позже, когда в Сантьяго в лифте отеля мне недвусмысленно сказали, что в человека с фотоаппаратом стреляют в первую очередь. Или в аэропорту Сантьяго, когда обыскивали наш багаж, молча, не объявляя, что же ищут. 

Когда мы прилетели в Москву, мы, не переводя духа, через 4 дня выехали в Чехословакию. А когда мы через месяц вернулись из Чехословакии, я понял, что острота момента прошла. Никто уже не обсуждал переворот Пиночета. К тому же, у меня не было никого в литературном мире, с кем можно было бы посоветоваться. Да и времени никогда свободного не было. Работа - репетиции, концерты - плюс 10-месячная дочка, благоустройство новой квартиры - голова кругом! 

Я отпечатал фотографии, показал жене и - положил в долгий ящик. А про дневник вообще забыл, потерял его. И нашёл я этот дневник много лет спустя, когда собирал вещи для переезда из Сан Франциско в Портленд, (Какое совпадение по времени!)

Жители Советского Союза, не выезжавшие за рубеж, считали нас счастливчиками. Но не так просто все было. Жители Сов. Союза не знали деталей наших гастролей, а подчас и наши семьи не знали деталей, мы не хотели их волновать.

То, что эта история может сейчас пригодиться, я понял в Сан-Франциско. Я вращался в туристском кругу. Возил экскурсии по Сан-Франциско, рассказывая о Сан-Франциско, возил туристов в аэропорт и т.п. Конечно, были туристы из Южной Америки, и из Чили тоже.

Когда я говорил им, что я был в Чили 11-го сентября 1973-го года (не называя, что было в этот день), я видел округлившиеся от ужаса глаза и следовали два вопроса: “Правда?? Как там было?” Причём, из любой страны Южной Америки, не только из Чили. Никто не забыл переворот Пиночета! Всех это всколыхнуло, всех задело. 

И тогда я понял, что надо описать эти события. И время появилось. Я теперь работаю мало, тем более эта история с коронавирусом и лесные пожары мешают. Сижу дома и пишу. 

Леонид Шагалов, Портленд, Орегон, 2020
Солист-танцор Ансамбля “Берёзка” 1968-1982

Поездка в Южную Америку.

9 сентября 1973 года. Аэропорт Шереметьево-2. Отъезд
Мы, артисты Государственного академического хореографического ансамбля “Берёзка”, вылетаем в гастрольную поездку по странам Латинской Америки. Волнение, спешка, предотъездная лихорадка. Но Надежда Сергеевна Надеждина, создатель и художественный руководитель ансамбля, спокойна, и постепенно её спокойствие передаётся всем.

Ещё перед вылетом на этот далёкий континент я знал, что Южную Америку называют «огненный континент» и внутренне настраивался на неизвестные перипетии, которые могут возникнуть неожиданно. Прозвище это пошло от кинематографистов.

Совсем недавно вышел документальный фильм с таким названием, в котором рассказывалось о волнениях и беспорядках во многих странах Южной Америки. Но какие могут быть волнения и беспорядки на нашем пути, свидетелями каких страшных событий мы станем в самое ближайшее время, мы, естественно, не знали. 

Для этих гастролей были запланированы четыре страны: Аргентина, Венесуэла, Колумбия и Перу. Ансамбль уже бывал в этих странах, знает гостеприимство, радушие и горячий приём латиноамериканцев. Хочу остановиться на этом моменте. Да, запланировано было 4 страны. Но в конце поездки набралось 8! Все страны действовали официально (кроме Чили, куда мы попали случайно, проездом): они запрашивали советское правительство, после быстрых переговоров с нами и с нашим импресарио Альфонсо, который, начиная с Аргентины, всегда находился с нами, нам давали задание, в какую страну ехать и на сколько дней, на сколько концертов. До последней недели, до последней страны (Коста-Рика) ни мы, ни наши семьи в Москве не знали, когда же мы вернёмся домой. 

В конце поездки мы уже ставили под угрозу следующую поездку, в Чехословакию, куда мы должны были попасть через 5 (пять) дней после возвращения из Южной Америки! И это был реальный риск. На обратном пути в Москву, из-за погоды мы задержались на один день, ожидая лётной погоды под Парижем, и у нас осталось только 4 (четыре) дня на отдых, подготовку и дорогу в Чехословакию. 

Но это уже другая история, порой драматическая, порой смешная. Вернёмся в нашу поездку в Южную Америку. 

Итак, вылет. Мы летим на лучшем советском самолёте ИЛ-62. На то время это был один из самых больших и лучших в мире самолетов, флагман советской авиации. И трасса была новая, только что освоенная, Москва - Сантьяго-де-Чили. 

В то время, в 1973 году, Чили была социалистической страной. Президентом Чили в 1970 году был избран социалист, “первый марксист Латинской Америки”, как он сам себя называл, Сальвадор Альенде. Он завязал крепкую дружбу с Кубой и, конечно же, с СССР.

Наше правительство было чрезвычайно радо этому неожиданному «плацдарму социализма» на далёком континенте и старалось всячески поддерживать социалистический строй в Чили, надеясь через эту страну распространить своё влияние на весь континент. В Чили начали работать советские специалисты в разных областях, от морского флота и инженеров до специалистов по культуре, в частности - по балету. 

Мы должны были начинать свои выступления с Аргентины, с Буэнос Айреса. Но так как Буэнос Айрес географически близок к Сантьяго-де-Чили, наше Министерство культуры решило послать нас через Сантьяго-де-Чили. Аэрофлот уже наладил регулярное сообщение с Чили, наши самолёты летали в Сантьяго-де-Чили каждую неделю, и решено было послать нас этим путём в Аргентину.

Путь получался немного длиннее, кружной, но зато дешевле - Министерство культуры могло сэкономить деньги, послав нас Аэрофлотом на более длинный перелёт и заплатив доллары только за короткий перелет Сантьяго-де-Чили – Буэнос-Айрес. 

Транзитная посадка в Чили
Вылетев из Москвы поздно вечером 9-го сентября, с промежуточными посадками в Рабате (Марокко) и Гаване (Куба), после 30 часов полёта мы, наконец, приземлились в Сантьяго-де-Чили. Ещё мы должны преодолеть 2-3 часа полёта до Буэнос Айреса, где нас ждут и где должен состояться наш первый концерт в громадном Дворце спорта «Луна-Парк». Нужно только перегрузиться в другой самолёт. Но его нет...

Чилийские власти объяснили, что наш самолёт не прибыл. Причина – неизвестна. К тому же, в стране проходит всеобщая забастовка. Даже если бы наш самолёт был в аэропорту, никто его не загрузил бы - грузчики аэропорта тоже на забастовке. Нам, незнакомым с забастовками, пришлось просто принять эти условия путешествия. Чилийские власти заверили нас, что отправят нас в Аргентину как только закончится забастовка.

А пока нам предложили оставить весь наш багаж в аэропорту, взять только самое необходимое и переночевать в отеле в центре города. «А утром придёт ваш самолёт, и вы улетите в Аргентину» - так было сказано. Так как другого варианта нам не было предложено, нам пришлось согласиться на этот. 

Промежуточная посадка в Гаване

Мы отнесли наш багаж в предоставленную нам комнату и проверили, что комната надежно запирается. В 9 часов вечера подошли автобусы, и мы поехали в город.

Вечер 10 сентября. В отеле.

Автобусы были очень простые, тряские, какие обычно используются для школьников. Но мы понимали - это неожиданная ситуация, да ещё всеобщая забастовка в стране, мы не можем рассчитывать на что-то лучшее. Хорошо, хоть такие автобусы есть. 

Поехали. Минут 20 по темному шоссе, и мы въехали в город. Улицы плохо освещены, город кажется серым, невзрачным. Не то, что в Москве, где на въезде в город сразу начинаются 8-9-этажные ярко-освешенные жилые дома. Здесь дома 3-4-этажные, простых моделей. На улицах много неубранного мусора - опять же всеобщая забастовка причиной, по-видимому. 

Ближе к центру проезжаем широкие прямые проспекты. Но улицы почти не освещены, а многие разрыты. Ремонт? Строительство? Не похоже, поэтому непонятно. Везде грязно, много мусора, бумага и газеты валяются на улицах.

Автомобильное движение есть, но на автобусных остановках очень много народу и видно, что ждут давно. По улицам проезжают грузовики, набитые людьми. Вот один грузовичок остановился. Люди подбегают и, ругаясь, влезают в кузов чуть ли не на ходу. Ещё одна деталь - освещённых витрин мало... Грустное впечатление производит столица Чили.

10 вечера.
Подъехали к отелю. Как ни странно, отель оказался очень приличный – 8-этажное здание, мраморный холл, правда, тускло освещённый. Нам объяснили, что поскольку мы приехали поздно, ресторан уже закрыт, ужин получить мы не можем. “Довольствуйтесь стаканом воды, дорогие знаменитые артисты”. Вместо ужина мы получили по полному стакану холодной воды, приказ-приглашение явиться утром на завтрак, с тем и разошлись по номерам. 

В отеле чисто, тихо и спокойно. Чувствуется, что богатых постояльцев стараются не беспокоить, отгораживают от жизни, бурлящей в городе.

Утро 11 сентября. Путч начинается!

9 часов утра.
Как только проснулись, ждём команды на выезд в аэропорт. Команды всё нет - значит, нашего самолёта в аэропорту нет. Выходить из отеля нам нельзя, смотрим на местную жизнь из окна. Видна нормальная, спокойная жизнь. Много гуляющих, хорошо одетых людей.

9:30 утра. Выстрелы!
Вдруг раздались выстрелы. Одиночные и короткие пулемётные очереди. Причём близко, на соседней улице, прямо за углом. А наш отель в 200-300 метрах от президентского дворца Ла Монеда. Из окна не видно, кто стреляет. Но видно, что на углу солдаты устанавливают пулемёт. Устанавливают без спешки, основательно.

Народ бежит, в основном от центра, от президентского дворца. Некоторые бегут с поднятыми руками. Но страха в этом не чувствуется, как бы по привычке. Видим, что закрываются магазины, киоски, народ всё бежит. Но по телевизору продолжается веселая музыка. Мы делаем вывод, что всё в порядке.

Работает только один канал ТВ. По этому одному действующему каналу телевидения... идут мультяшки. И хотя нам всем нравилась погоня волка за каким-то маленьким зверьком (аналог нашего “Ну, погоди”), но смотреть сейчас, во время стрельбы на улицах, было неинтересно. И вообще, не странно ли это - мультики во время стрельбы?

Или это делается специально - чтобы спрятать события в столице от всех жителей страны? Вопросов множество. Стараясь не отрываться от телевизора (вдруг новости начнутся), в то же время собираем немногие вещи (ведь наш багаж в аэропорту) и готовимся к выезду.

Кто-то из наших пробегает по коридору из номера в номер и объявляет общий сбор ансамбля в холле отеля! Ничего нового, так и планировалось. 

Но неожиданности начались сразу. Спустившись в холл отеля, мы увидели представителя Аэрофлота, Владимира Ивановича, он пришёл успокоить нас и объяснить ситуацию. Нам было объявлено, что в стране идёт попытка переворота - путч. Путчем руководит Министр обороны Чили генерал Пиночет. Аэропорт закрыт, мы вылететь не можем. Из гостиницы мы тоже выйти не можем и не имеем права (у нас транзитная виза и ничего больше). Советское посольство в блокаде, ни войти в него, ни выйти невозможно. У посольства Кубы идёт бой. Чилийская армия обвиняет Кубу во вмешательстве во внутренние дела Чили и в строительстве социализма в Чили. И это было похоже на правду. Все в Чили знали, что Президента Альенде охраняют боевики, которых прислал Фидель Кастро. А сейчас - по всему городу Сантьяго-де-Чили введено чрезвычайное положение.

Единственный свободно передвигающийся по городу советский человек - это Владимир Иванович (фамилию его назвали так бегло, что мы не запомнили). Это был высокий, худощавый, довольно молодой человек, действительно свободно шагающий по пустой улице своими большими шагами. Когда он приходил к нам в гостиницу и встречался с нами, мы оказывали ему наше полное уважение. Для нас он был единственной надеждой выезда из Чили и единственной ниточкой, связывающей нас с Родиной. Начальство нас предупредило - Аэрофлот будет платить за наше питание в отеле, ведь мы только вылетели из Москвы, не дали ни одного концерта и у нас нет денег. Но и у Аэрофлота возможности не безграничны. Тем более, что никто не знает, сколько мы просидим в отеле при начавшейся на наших глазах пертурбации. Вывод был короткий - питание будет, но минимальное. “Пожалуйста, не ропщите и не обижайтесь”, но его возможности ограничены и чтобы мы не роптали и не возмущались, если питания будет мало. 

После этого предупреждения нас пригласили на второй этаж в ресторан отеля. Нам отвели половину ресторана, чтобы мы сидели одной группой. На завтрак мы получили яичницу из 1 (одного) яйца, маленькую булочку и маленькую чашечку кофе. (Вот вам и ответ на вопрос, почему артисты балета худые). Забегая вперёд, скажу, что этот стандартный завтрак мы получали потом все дни, пока мы жили в отеле.

Завтрак прошёл быстро. Во-первых, есть особо нечего. Во-вторых, всем не терпелось узнать, что же происходит в городе. Надо было скорее попасть в номер, к телевизору или радио, чтобы узнать, что же происходит. После завтрака нам было сказано - находиться в своих номерах, ждать обеда и надеяться, что обед будет сытнее.

В номере телевизор уже работал. Но узнать, что происходит в стране или хотя бы в столице, в Сантьяго-де-Чили, было невозможно. По телевизору – опять мультики. Неужели это самое важное и самое интересное, когда а городе идёт стрельба? Я сообразил - у меня же есть фотоаппарат, который я всегда вожу с собой! Надо поснимать “местную заварушку”, в Москве будет интересно рассказать, показывая снимки с места события. Схватил аппарат - и к лифту. 

В лифте много народу, это работники отеля. Увидев у меня в руках фотоаппарат, кто-то будничным голосом замечает, что в человека с фотоаппаратом стреляют в первую очередь. Я понимаю, я знаю испанский язык с прошлых гастролей в Испании в 1971 году. Судорожно пытаюсь засунуть фотоаппарат в карман, это не просто – в то время хорошие аппараты были приличного размера.

У выхода из отеля наше начальство перехватывает всех, кто хотел бы выйти из отеля.

Возвращаемся в номер. Ждём новостей по телевизору. Но там - всё также мультики, веселая музыка, показ фестиваля песни из Рима. Контраст дикий! На улицах стрельба становится всё яростней. Потом затишье (относительное, отдельные выстрелы слышны). Но всё-таки это лучше, чем постоянная стрельба. Нечего делать, придётся смотреть мультик, там бесконечно идет американский вариант нашего “Ну, погоди!”. Кто-то типа волка гоняется за маленьким быстрым зверьком и, конечно, безуспешно.

10:30 утра.
Наконец-то! Мультфильм обрывается на середине. На экране появляется Министр обороны Чили генерал Аугусто Пиночет. Суровое лицо с рублеными чертами, короткие фразы, он говорит по-военному, не терпящим возражений голосом. Сначала он, а вслед за ним ещё два генерала от армии и адмирал флота объявляют приказы по стране.

О перевороте говорят как об уже происшедшем событии (А бои на улицах продолжаются - значит, Президент Альенде не сдаётся). Президент и его окружение засели во дворце и не собираются сдаваться. Фактически, в эти часы только началась борьба за власть с законным правительством Альенде. Хунта опередила события, заранее объявив о своей победе. Видимо, чтобы опередить помощь рабочих Сальвадору Альенде. Но это не помогло, в рабочих районах и городах борьба продолжалась ещё несколько дней. Но это мы узнаем позже. А пока... приказ артистам ансамбля: в город даже не пытаться выходить, всю фото и киноаппаратуру спрятать. Из номеров также не выходить, ждать дальнейших указаний, так как неизвестно, как развернутся события.

11 часов утра.
Оказывается, хунта предъявила Президенту Альенде ультиматум. Сначала до 11 часов, потом продлили до 12 часов дня. В противном случае - будут бомбить. Бомбить президентский дворец? Но что будет с нами? Ведь мы всего в 200-300 метрах от дворца Ла Монеда! Ждём, сидим в полной неизвестности. 

Незадолго до 12-ти я выскользнул из номера с фотоаппаратом в кармане. Коридоры отеля пустые, все сидят по номерам. Куда идти? Так, на улицу идти нельзя. Попробовать на крышу? Я не надеюсь, но - о, чудо - дверь на крышу открыта. На крыше уже стоят несколько человек, по одежде видно - работники отеля. Они переговариваются, волнуясь, на меня не обращают внимания. Настолько увлечены происходящим, что даже обычное “Buenos dias” (“Доброе утро”), обязательное приветствие у работников отеля для гостей, они забывают мне сказать. Но для меня это сейчас и не важно. Я встаю поодаль от них, чтобы не мешать им выражать свои эмоции. Это их страна, и происходит в ней что-то непонятное.

Через несколько минут все работники отеля уходят. Я остаюсь один на крыше отеля. Крыша отеля плоская, это как 9-й этаж. Город видно далеко. Жду, что же будет...

Бомбардировка
12:00.
Пока всё тихо и спокойно.

12:02.
Грохот в небе! Появляются два реактивных сверхзвуковых самолёта. Один за другим, на бреющем полёте, почти над крышами домов заходят курсом на президентский дворец, ещё снижаются, они так низко над отелем, что я вижу лица пилотов. Сбрасывают бомбы на дворец и идут на следующий заход. Следующий заход, бомбы на дворец. Надо признаться, я не чувствовал ни себя, ни нас всех в безопасности. Ведь мы были в 200-300 метрах от президентского дворца La Moneda. На следующих заходах самолёты стреляют из пушек по дворцу. Так было сделано 6-7 заходов, сброшено 17 бомб (это мы узнали позднее из газет). 

У стеклянной двери, ведущей на крышу отеля, собрались те, кого это волнует не как зрителей. Это служащие отеля - горничные, официанты. Комментируя происходящее, качают головой, на лицах - горе. 

Улучив момент спокойствия, вытаскиваю фотоаппарат из кармана и делаю несколько снимков горящего города. Как ни обидно, помочь мы можем только сочувствием. 

После бомбежки, как только самолёты улетели, началась яростная стрельба. Президентский дворец горит. На улицах - никого. 

1 час дня
Мы все сидим в ресторане отеля на 2-м этаже, ланч. На другой половине, напротив нас, сидят обычные посетители ресторона. Хорошо одетые люди, многие сидят, прижав к уху транзисторные приёмнички. По залу разносится шум боя и торопливый голос диктора, видимо, с места событий. Слышим сообщение, что правительству Альенде даются последние пять минут. Неожиданно на другой половине ресторана за несколькими столиками зааплодировали. Боже, в каком окружении мы сидим! Только потом, разумом, не сердцем, понимаем - это самая богатая гостиница города и находятся в ней, конечно же, те, кому правление правительства Народного единства было поперёк горла. 

Путч. Вертолётный бой

После маленького по размеру обеда (маленькая чашечка супа, больше похожая на чашечку кофе, маленькая котлетка с ложечкой пюре и маленький стаканчик сока), все разошлись по номерам. Я - на свой наблюдательный пункт, на крышу. И вовремя - в 2 часа дня появляются два больших военных вертолёта.

Моментально начинается вертолётный бой, который идёт больше часа. Вертолёты ходят кругами на большой скорости. Дверь вертолёта открыта, вернее, двери нет, в открытом проеме стоит крупнокалиберный пулемёт и сидит солдат, свесив ноги наружу. Всё, как в американском фильме о Вьетнамской войне. Только это не фильм - это жизнь!

Над дворцом вертолёты резко снижаются, прямо-таки пикируют, ложатся на бок и солдат ведёт огонь из открытого проема двери. Шум, грохот - и вертолётных двигателей, и стрельбы. Из дворца также слышны пулемётные очереди по вертолётам. Значит, не сдались! Значит, живы!

Слышна стрельба из орудий, дым из президентского дворца всё усиливается. Загорается ещё один дом рядом с отелем. 3 часа дня. Вертолёты улетают. Можно перевести дух.

11 сентября. Вечер во время переворота

Сентябрь в Южной Америке - ещё зима. Темнеет рано. Покидаю свой уникальный наблюдательный пункт на крыше отеля, возвращаюсь в номер. Телевизор, единственный в данный момент источник информации, включён всё время. Объявления идут одно за другим, почти непрерывно.

Во время объявлений по телевизору, с улицы слышны одиночные выстрелы. Значит, кто-то продолжает бороться с хунтой. В одном из объявлений звучит предупреждение, что, возможно, будут отключены электричество и газ. В другом объявлении сказано (вскольз, мимоходом), что велась также атака на личную резиденцию Президента Альенде. Но о судьбе самого Президента Альенде и его окружения ничего не известно.

После 6 часов вечера, когда уже совсем темно, перестрелка сходит на нет, слышны только редкие одиночные выстрелы. На улицах никого - ни солдат, ни жителей, ни машин. Хунта объявила комендантский час с 6 часов вечера и... на неопределённое время.

Волнение в отеле стихает. Подходит к концу этот полный волнений и неожиданностей день, первый военный день в мирной доселе жизни советского ансамбля танца “Березка”.

11 сентября. Конец дня

Неожиданно, около 10 часов вечера по телевизору звучит гимн Чили. Значит, будет важное сообщение. Мы откладываем все дела и стараемся уловить каждое слово, каждую деталь. 

На экране появляются 4 человека за столом, строго сидящих лицом к камере - 3 генерала и 1 адмирал. Каждый из них зачитывает заранее заготовленную речь по бумажке. Первым был Генерал Пиночет, глава хунты. Видимо, каждое слово очень важно и выверено, чтобы избежать ошибок. 

Смысл выступления таков:

Первое. Хунта сохраняет со всеми странами прежние дипломатические отношения. Кроме Кубы, которая, как считает хунта, помогала Сальвадору Альенде и больше того - направляла его в руководстве страной и тайно снабжала его оружием.

Второе. В Чили всегда был непререкаем союз “конгресс-президент”. Но за последние 3 года правления Альенде этот порядок был нарушен (цитирую) “марксистским последователем Альенде”, в результате чего были разрушены - экономика, общество, мораль. “Альенде поколебал единство нации”. Поэтому хунта будет бороться с марксизмом, как выразился генерал ВВС Густаво Ли, “всеми возможными методами”. Хунта будет реконструировать страну (читай, прежние капиталистические отношения), реконструировать “нормальное течение жизни”. После выступлений всех членов хунты они зачитали и приняли присягу. 

Генерал Аугусто Пиночет и глава хунты Генерал ВВС Густаво Ли Гусман

  
 Генерал Сесар Мендоса Дуран и Адмирал флота Хосе Торибио Мерино

Сразу после выступления “нового правительства” был показан склад оружия, найденный в личной резиденции Президента Альенде. Солдат-журналист показывал крупным планом всё оружие, собранное в одной комнате. Автоматы, гранаты, базуки (ручные противотанковые орудия), рация. Особо солдат-журналист отметил - оружие почти полностью “fabricaсion rusa” (российского производства).
После этого телестанция показала ещё несколько мультиков, а потом на экране возникла эмблема телестанции. Это означало, что телестанция закончила работу. Так закончился первый день нашего пребывания в Чили, он же - первый день правительственного переворота в Чили. День, заполненный неожиданными, страшными и горькими событиями.
 

Эмблема станции ТВ Чили

Леонид Шагалов, солист Государственного хореографического ансамбля «Березка» 1968-1982 гг.
Фотографии представлены автором из личного архива.

Продолжение следует...