Есть одна старая, мудрая притча о том, насколько безграничной и самоотверженной бывает сила материнской любви. Никакие преграды не смогут удержать это чувство, ничто, никогда его не изменит. Тот миг, когда рождается маленький ребенок, и мать берет его на руки, и становится смыслом для жизни любой женщины. И эта притча рассказывает именно о такой матери.

Мальчик Роми родился в очень хорошей семье, где родители не только любили друг друга, но и уважали. Малыша окружили нежностью, любовью, и ребенок рос умным, добрым и отзывчивым.

Когда пришло время, уже юношей, Роми встретил свою первую любовь. Виола, так звали девушку, действительно была прекрасна как чистое зимнее утро. Стройная, ладная фигурка, небесного цвета глаза, густые, золотистые волосы – редкая красота досталась девушке. Роми в момент понял, что это – его самое большое чувство. Нельзя сказать, что Виоле он был противен, нет, но эта девушка смотрела на него свысока, как бы играя.

Чуткое сердце матери уловило что-то тревожное, когда ее сын рассказал ей о своих чувствах. Но Роми был так влюблен, так безоблачно счастлив, что мать смирилась. Но наступил день, когда ее сын пришел домой мрачнее тучи. Мать замерла, почуяв неладное.

- Что с тобой, любимый? Почему ты так печален? Что случилось?

Юноша, привыкший ничего не скрывать от своей матери, рассказал ей причину своей грусти.

- Мама, ты для меня самый добрый, самый милый человек. И именно такой я представлял себе Виолу. Когда она смотрит на меня, мир приобретает новые краски – птицы поют, ветер дышит, родники журчат. Но моя девушка не верит в силу моего чувства. Ей нужны доказательства. Она требует, чтобы я его доказал. И знаешь как, мама? Она просит принести ей твое сердце, мама! Но разве так можно?

Тяжесть сковала сердце матери. Собрав волю в кулак, она улыбаясь, сказала своему страдающему сыну:

- Милый, так нельзя. Конечно, любовь – это путь, пройдя которым человек познает себя. Более того, весь мир существует только благодаря любви. Но это опасный путь, так как, доверяя себя, нужно научиться доверять и другому, и этот другой, в твоем случае, Виола, должны заслуживать как доверия, так и чувств. Подумай, может, ты ошибся в своем выборе? Она действительно прекрасна, но так ли она хороша как человек? Она должна понимать, когда женщина рождает ребенка, она передает ему часть своего сердца. И желать смерти матери неправильно. Подожди, может, это просто недоразумение.

Но время ничуть не изменило настроя девушки, наоборот. Оказалось, что, одарив Виолу внешне, создатель не задумался о том, чтобы она была так же прекрасна и внутри. Казалось, что натура ядовитой кобры скрывалась под чистым ликом девушки.

День за днем юноше становилось только хуже, из веселого, общительного сына он превратился в мрачного, замкнутого молодого человека. Мать невыносимо страдала, глядя на его изменившееся лицо. И боль страданий была велика, так как мать знала, что может вернуть улыбку на его лицо. Безысходность вставала каждое утро вместе с ней с постели, и она же ложилась с ней спать. В один день мать не выдержала:

- Не могу я больше видеть твою печаль. Моя жизнь, которая в тебе, потеряла смысл. Возьми мое сердце – отдай своей возлюбленной!

И мать, произнеся эти слова, вырвала свое сердце и из последних сил протянула его сыну. Юноша, держа его в своих дрожащих руках, даже не осознал, что произошло. Однако, сделав шаг, от нахлынувших на него чувств, Роми споткнулся и чуткое, еще теплое сердце его матери спросило:

- Милый, тебе не больно? Аккуратнее, родной!

И тут Роми понял свою ошибку. Боль сковала сердце юноши. Что же он наделал?! Как он мог позволить кому-то встать между ним и матерью? Как же можно было польститься на какую-то красотку, которая лишила его самого близкого человека?

Не совершайте такой ошибки, ведь на всем свете нет ничего чище, священнее любви матери.

СТИХОТВОРЕНИЕ  О МАТЕРИНСКОМ СЕРДЦЕ

(по мотивам...)

Суровой правды торжество - времён теченье стать,
И нам завещано в веках святое слово - «МАТЬ».
Особой силой и теплом наделено оно:
Волшебно! Царственно! Светло! И всё ж бывает «но»...

Детишек женщина ждала, да не давал Господь.
И наконец-то родила сыночка, кровь и плоть!!!
У колыбели не спала, всё берегла покой
И пела: «Баюшки - баю, расти сыночек мой».

Ночей бессонных и не счесть, да лишь бы только мог
Он подрастать, умнеть, взрослеть. Красивым рос сынок.
Мать надышаться не могла – любимый первенѐц!
От бед и горя берегла и вот подрос малец.

Косая сажень, светел лик, умен, находчив, смел.
А тут забил любви родник, став выше всяких дел.
Глаза – прозрачнее воды, стан – тонкая струна,
Образчик нежной красоты, вся негою полна!

И мать, слезу смахнув тайком, встречала молодых,
Поила мёдом и вином, пирог пекла для них.
Постель сбивала, чтобы спать помягче было им,
Всю ночь на кухонке опять ткала для них килим*.

Но дивы юной сердца хлад не просто растопить.
Пылающий безумный взгляд не снесть и не укрыть.
Гордячка не смогла понять, чтὀ матери сынок,
Хотела, чтобы только ей принадлежать он мог.

Холодным взором окатив и станом поведя
Промолвила: «Скажи, мой див, как любишь ты меня.
Я, в доказательство любви, хочу чтоб, милый, ты
Мне сердце матери в крови поднёс бы, как цветы.»

И ужас парня обуял, но нечего сказать.
Он так давно её искал и не хотел терять.
Решив злодейство совершить, перекрестился чуть**
«О, Господи, меня прости, хотя б когда нибудь»

И сердца мать свою лишив, как будто вороньё,
Красотке доказать решил как любит он её,
Что только ей принадлежит он, и на всё готов,
Стремглав помчался к диве так, как стадо скакунов.

Да вдруг споткнулся о валун и устоять не смог,
А сердце матери ему: «Ты не упал, сынок?
Ушибся, милый мальчик мой? Скажи мне, что болит?
Я боль твою возьму себе» с волненьем говорит.

Забилось от тревоги враз – упал любимый сын.
И понял юноша: сейчас остался он один.
И не заменит мать, хоть чуть, гордячка никогда,
Что ничего нельзя вернуть и что пришла беда.

Любовь слепа подчас и всё ж, не устаём мы ждать
Когда она одарит нас и забываем мать.
О, горе! – хочется вопить – коль мир сошёл с ума.
Красоток много может быть, а мать – всегда одна!

«Уж сколько б слов не находили,
Стараясь, суть истолковать,
Нам постулаты предрешили
Навечно всем: «СВЯТОЕ - МАТЬ!»