ДАНЬ ПСАЛМАМ

Замедленным неповторимым взрывом
ночное небо встало над заливом.
Оно сместилось со времён потопа
всего чуть-чуть, тому свидетель Ной.
Оно спадало, рея надо мной,
в зеркальную воронку телескопа,
объятую предутренней росой.
Тревожные туманности дарила
то Дева,
то возвышенная Лира.
Я там впервые Библию открыл.
Настал, настал мой звёздный час, как видно...
И грянули во мне псалмы Давида
под плеск волны и аистовых крыл.
О псалмопевец, твой заряд мощнее
магнитных бурь и атомных турбин.
Настиг меня он из пращи Персея,
из метагалактических глубин.
Из сердца, что доверчиво раскрыто,
распахнуто за лес, за окоём...
Тогда я понял —
в небе есть защита,
и мы в кристальной крепости живём.
Рождался слух, и обострилось зренье.
И начинал я день с благодаренья —
к тому взывал я, кто её воздвиг.
И чаек на косе пугал мой крик.

Александр Зорин

В нашей жизни,
прекрасной, и странной,
и короткой, как росчерк пера,
над дымящейся свежею раной призадуматься, право, пора.

Призадуматься и присмотреться, поразмыслить, покуда живой,
что там кроется в сумерках сердца, в самой черной его кладовой.

Пусть твердят,
что дела твои плохи,
но пора научиться, пора
не вымаливать жалкие крохи милосердия, правды, добра.

Но пред ликом суровой эпохи,
что по-своему тоже права,
не выжуливать жалкие крохи,
а творить, засучив рукава.

Булат Окуджава