Альберт Михайлов, режиссер и художественный руководитель Калининградского литературного театра
 
Наш театр начинался  в 70-х, и советские власти пытались его закрыть, да так и не закрыли. Первые 15 лет все постановки шли с аншлагами. Представьте: дискотек и боулингов нет, ночных клубов нет, заезжих антреприз нет, рок-групп нет. Есть драмтеатр, кукольный и… какой-то литературный. Вот на этот «какой-то» и повалила молодежь. Прилагательного «оппозиционный» в ту пору тоже не существовало, потому его заменяло словосочетание «театр гражданской позиции».

 Чиновникам советской власти вот эта самая гражданская позиция не нравилась. Мы орали о том, о чем другие говорили шепотом. Но тема диссидентства ныне спекулятивна и заезжена. Цензура, комиссии, вызовы в обком, худсоветы, чекистский надзор. Азот не пригоден для дыхания, но 78 процентов азота в воздухе — реальность. Мы были диссидентами поневоле. И все же прессинг властей в советские времена — детский лепет на лужайке в сравнении с тем беспределом, разбоем, нравственной деградацией, засильем лавочников, которые творятся в культуре «новой демократической России».
И теперь равнодушие наших СМИ. И дело не в Литературном театре. Областной драматический, Другой театр, Театр эстрады, Тильзит-театр, Театр кукол в одинаковой мере не интересны пишущей братии. Впрочем, как и писатели, поэты, певцы, музыканты и художники. Почему? Местечковое мышление. Толпе, дающей тиражи, интересно знать, какую рубашку купил в Калининграде Кобзон, а не его творчество.
 Нынешние власти на наши спектакли не ходят. Не подозревают о нашем существовании. Да и билеты оскорбительно дешевые, за чертой бедности.