ПОЧЕМ НЫНЧЕ ВНУКИ

Сейчас много говорится о необходимости дать каждому сироте заботу, уход, близкие к родительским. Да только вот слов много, а дел… Анна Гавриловна Кириенко - бабушка троих внуков. И никак не может добиться права на их воспитание. "Ой, сколько я этих приемов прошла, это все рассказывать невозможно!" Совместно с «Народным радио» мы следим за судьбой этой семьи. Вот ее история.

История Анны Гавриловны, наверное, типична для нашего времени. Но поражает то, что пенсионерка нашла и продолжает находить силы, чтобы бороться с огромной государственной машиной, отлаженной и беспощадной. Семь лет назад у Анны Гавриловны умерла дочь, и трое внуков остались круглыми сиротами. Но те, кто по должности своей должны были помочь, поставили целью отобрать у бабушки внуков. Задерживали выплату пособий, вынуждая отказаться от десятилетнего Максима и шестилетних близнецов Ани и Маши.

 Я опять иду. Ну когда же будут выдавать пособия? Мне кормить детей нечем! А они: "Нечем кормить детей - сдавайте в детдом". А я же по закону должна получать деньги, я ведь опекун! У них один ответ: "Законы на заборах". Бабушке приходилось детей прятать, увозить в деревню, к знакомым, но все настойчивее стали раздаваться странные звонки.

 Дословно передаю: "Назовите сумму, какую хотите, скажите, в каком месте из скольких комнат купить вам квартиру, только отдайте нам близнецов".  Буквально через полгода, после смерти дочери,  продолжает горестный рассказ Анна Гавриловна,  загорелась соседняя квартира. В результате этого пожара выгорело и мое жилье...

Был декабрь. В домашних тапочках Анна Гавриловна с детьми осталась на улице. Скоро у детей начались обмороки. Оставаться на улице было невозможно, отремонтировать квартиру не было средств. Согласно международной конвенции и защите прав ребенка, жилье для сирот должно предоставляться в течение трех дней. Добиться такого от нашей бюрократической системы невозможно. Мало того, чинуши стали еще больше давить на бабушку, чтобы отобрать внуков.  Мне сразу заявил глава управы: "Малолетним детям ничего не положено. Умерла дочь, умерли льготы. У вас, как у опекуна, льгот нет". Я сказала, что пойду по миру, в землянке жить буду, но детей никогда, пока жива, в детдом не отдам! На все мои просьбы просто наплевали, но строго-настрого предупредили, что если я буду скрывать, где я нахожусь с детьми, они тут же приедут и заберут их со школы в детский дом. Поэтому я каждый вечер звонила им и докладывала: сегодня ночуем в храме или на вокзале, в детской комнате…

Началось долгое противостояние. Анне Гавриловне местные власти стали предлагать жилье. Да только так, что взять его она не могла. То предложат занятую квартиру, то по телефону, не называя адреса, спрашивали, берет она или отказывается от квартиры, а потом писали отчет, что она отказалась от предложенных вариантов. Ситуация вроде бы сдвинулась с мертвой точки после того, как о ней узнал мэр Москвы. Однако чиновники из управы и префектуры стали всячески тянуть дело. Предложили сначала недостроенную квартиру, потом повели смотреть квартиру в новостройке, выдали смотровой талон, но началось бесконечное оформление документов.

Я их прошу, чтобы они скорее оформили документы, нам жить негде. А они мне пишут: "Ваше заявление рассмотрено. Предоставьте нотариально заверенную справку супруга". А я уже вдова почти двадцать лет. Наступила зима, жить было негде, и Анна Гавриловна решила вселиться в неоформленную до конца квартиру. Тут же ее стали обвинять в незаконном вселении, пригрозили выкинуть обратно на улицу.  По вечерам приходило человека три, начинали в дверь стучать. Дети стали бояться. А те ручку пытались выломать, угрожали, что подгонят автоген, сломают дверь и вышвырнут вон. Хорошо, что дверь металлическая, спасибо родительскому комитету, который поставил нам ее.

В довершении всего местные власти потребовали от Анны Гавриловны, непонятно по каким причинам, отдать свою сгоревшую квартиру, хотя она принадлежала одной ей, а новая рассчитана только на внуков. Районная прокуратура подала в суд на выселение. Суд Анна Гавриловна выиграла, но продолжает жить без телефона, без необходимых документов. Управа опротестовывает сейчас решение районного суда в Мосгорсуде. История семилетней борьбы семьи Кириенко получила известность. Бабушке обещали предоставить жилье и платить пособие сначала в Бельгии, потом в Германии. И Максим, старший внук, был уже согласен. А Анна Гавриловна - ни в какую. "Нет, я из России никуда, я люблю Россию. А во-вторых, здесь дочка захоронена..."

Эту историю хорошо знает член координационого совета Общероссийского движения матерей за социальную справедливость Фрида Терентьева.

Она говорит, что Анну Гавриловну упрекали, что она, дескать, жила в вакууме, никогда ни к кому не обращалась, и в частности, к Уполномоченному по правам ребенка в Москве Алексею Голованю. У него она все же была, и он якобы сказал, что ей ничего не положено. Куда мы ни обращались, везде нам говорили: "Если ей тяжело, пусть отдаёт детей в детдом". Мы ходили к самым высшим чиновникам, писали письма. Потом я сама лично пошла к Алексею Голованю. Он мне сказал: "Я пошутил с Анной Гавриловной, что мы отберём у неё детей".

Везде работало телефонное право, везде объявляли, что Анна Гавриловна - негодяйка. Я сама лично слышала такого рода слова: "А вы знаете, какая она?" Я отвечала: "Знаю! Вы мне сейчас хотите сказать, что она очень плохая?" В общем чиновники успевали везде позвонить. Главным для них было опорочить женщину, чтобы забрать детей. Мы прошли всё. В конце концов, она добралась до Лужкова. Он написал письмо, где сказал: "Выдать сиротам жильё". Когда она обратилась за этим ордером, то ей объяснили: "Здесь уже местные власти. Сдавайте свою сгоревшую квартиру, и тогда мы выдадим площадь на всех". Но Анна Гавриловна удивилась: "Как же так, ведь площадь предназначена для сирот"?

Мне обидно, тяжело слышать, когда говорят, что эта женщина никуда не обращалась. Мы ко всем писали письма, но нам везде давали демагогический ответ, то есть опять дело переходило в руки к чиновникам, которые всё решали.

От редакции: Анне Гавриловне можно лишь поклониться за то, что она не сдаётся, продолжает бороться и не падает духом; за то, что она встала против беспощадного государственного аппарата, чтобы защитить свою семью и своих внуков, но как победить бюрократов в одиночку?