40 дней со дня гибели Анны ПОЛИТКОВСКОЙ

Убить журналиста - ума не надо. В центральных СМИ можно найти еще с десяток имен, которым легко заткнуть рот, отнять перо, бумагу, телекамеру… И ты, страна, в дамках. Все шито-крыто, слух не раздражают ничьи вопли о справедливости.

Но мало всем не покажется, когда среди услаждающий слух "осанны", услышим ядерный взрыв народного гнева. Ему будут безразличны и те, кто поет "осанну", и те, кому ее поют.

СМИ называют "четвертой властью". Она - глас народа, вопиющего в пустыне, его единственная дудка. Она звучит и когда больно, и когда радостно. Мы уже привыкаем к ее сигналам: "Больно, больно" и не замечаем, что они звучат все реже и реже. Но не оттого, что боль ушла, а потому, что исчезает вместе с болящими.

Население тает, как умирают цветы, когда долго не видят солнца. Сколько сотен тысяч людей (считай, население крупного областного центра) не увидят следующую весну… Кто еще живой закричит об этом? Кому их, уходящих, будет жалко, даже если это и не твои прямые родственники?! У журналиста, так суждено по профессии, обостренно все: ум, слух, зрение. Совесть. Сердце. Нет этого - ты просто дешевый (или дорогой, судя по обстоятельствам) циничный журналюга.

Поднимать руку на честного, смелого журналиста все равно, что убивать пожарных, врачей "скорой", священников. Это значит покушаться на их миссию. "Миссия" и "мессия" - эти слова похожи и по своей сути. Настоящий мастер пера всегда чувствует себя "мессией", спасателем Отечества.

…Четвертую власть можно задвинуть хоть на 40е место. Но то, четвертое, займут бандиты. Они не будут кричать о боли народа, они сами принесут эту боль.

Убийство Политковской показало, что наш главный дефицит - честные и смелые журналисты, верные своему долгу и совести.

Редакция газеты