«Женечка, Женя!» звала молодая женщина. Симпатичная задорная девчушка бежала к ней со всех ног, отрываясь от играющих ребятишек. Прибежав, поворковав, дав матери поправить на себе одежду, снова убегала.

Катя сидела рядом на скамейке в чудном городе Карловы Вары, куда на целительные воды съезжалось пол-России, читала книгу Виктории Токаревой или, закрыв глаза, загорала "лицом".

В очередной раз Женечка, прибежав от сверстников, уткнулась в колени не матери, а Кати. Они изумленно посмотрели друг на друга. Замерли. И Кате вдруг почудилось что-то очень-очень знакомое. Мамино выражение. Чушь! Откуда? Девочка засмущалась, а ее мама стала журить: "Тетя отдыхает, а ты плюхаешься. Извините ее".

- Да ничего, она ж ребенок, - отвергла извинения Катя. - У вас один?

- Да, пока одна. А у вас?

- А у меня пока нет. Не получается.

- А хочется?

- Да, пора бы уже. Мне 27. Муж просит, родители. Да вот Бог не дает.

- Не расстраивайтесь, все получится. А нет - из детдома возьмете.

- Страшно. От кого они - кто знает, наследственность никто не отменял.

- Не бойтесь, сейчас молоденькие бросают в роддоме своих крошек - загуляли, нет средств на воспитание. 

- А вы откуда знаете? Там работаете?

- Нет, что вы! Вы приезжая? Здесь на лечении?

- Да? Тогда скажу вам: Женечку мы с мужем взяли из роддома. Ей было полгода. А потом уехали из России в Чехию. Здесь и живем.

Сердце Кати так сжало, что это больно отразилось на ее лице.

- Вам плохо? Это жара! - участливо констатировала соседка. И продолжала: 
- У меня в России остались хорошие друзья, они и вам могут помочь. Конечно, придется заплатить им немного, но здоровый ребенок того стоит. Посмотрите на мою Женечку. - Та уже стояла рядом и с большим интересом рассматривала Катю. Катя даже взгляд отвела, не веря, что чужая девочка может быть так похожа на ее маму.

Чтобы побольше узнать о Женечке, Катя стала активно интересоваться всеми подробностями удочерения. Ольга (они познакомились) деловито советовала, убеждала, сыпала чужими примерами. Они обменялись адресами, телефонами. И Катя сделала фотографии Оли с Женей. И одной Женечки, ее собственной дочурки, которую она, студентка второго курса, родила и оставила в роддоме. Ее не уговаривали взять малышку, но уговаривали написать заявление: "Отказываюсь от ребенка, так как нет средств вырастить ее…" Средств действительно не было. Сбывалась ее мечта - с третьего захода она поступила на реставрационный факультет, впереди карьера, семейное счастье. А тут этот Денис. Любовь  не любовь, сейчас ничего не поймешь, но ведь жениться-то не собирается, да и где жить, на что? У самого ветер в голове, сам еще ребенок.

Отдала Катя девочку и как отрезала. Заставила себя не вспоминать. Не было этого. И точка. Шли годы. Институт позади. Дениса и след простыл, он думал, что о беременности Катька пошутила, просто исчезла на несколько месяцев, а потом снова в аудитории. В реставрационной мастерской Катя познакомилась с Григорием, старше ее на семь лет, разведенный. Трудолюбивый, с аккуратной бородкой и задумчивым взглядом серых глаз, который показался Кате очень значительным. Они встречались несколько месяцев, а потом поженились, породнились. Только детей не было. О брошенном в роддоме ребенке Катя никому не сказала, хотя сама интересовалась, где там мой ребенок?

- Забудь, - советовали ей. - Он давно усыновлен. Не найдешь. Рожай других.

И вот эта встреча! Сердце Кати говорило: Женя - твоя дочь. Но как признаться, да и счастье чужой семьи не разобьешь.

Катя стала часто звонить Оле, а однажды спросила, крестила ли та Женечку? Узнав, что нет, стала напрашиваться в крестные. Мол, тогда я скорее рожу. И в следующий свой приезд в Карловы Вары Катя уже держала на руках Женечку, носила ее вокруг аналоя в храме Петра и Павла.

Так родная дочь стала ее крестницей. Прошло еще несколько лет, детей у Кати не появилось, и по настоянию Ольги и с согласия мужа она взяла мальчика из детдома. У него был сколиоз, пришлось его лечить, учить всему, но Катя безропотно все переносила, помня, как Оля ухаживала за ее Женечкой.

Женя обожает свою крестную, а Катя сейчас уже ждет своего… родного ребенка. Не зря же говорят: нет ребенка - возьми сироту.

Таисия БОГДАНКОВА

САМЫЕ ОТЗЫВЧИВЫЕ - МАЛОИМУЩИЕ

Ольга БЕКЛЕМИЩЕВА, врач, депутат Государственной Думы II созыва:

Социологи свидетельствуют: подают нищим и откликаются на призывы СМИ о помощи каким-нибудь особо несчастным чаще всего люди малообеспеченные и владельцы крошечных фирм. Наверное, они острее чувствуют, что грань, отделяющая их сегодняшнее хрупкое благополучие от нищеты, очень тонка. Крепнущая в России благотворительность показывает, что революционная эпоха первоначального накопления капитала потихоньку заканчивается, и наступает мирная жизнь, когда голос совести слышнее, а окружающие больше похожи на братьев, чем это раньше казалось. 

НАШ МИР МОЖЕТ ПРЕВРАТИТЬСЯ В СИРОТСТВО 

Как жаль, что счастья не хватает на всех! Тысячи сирот знают об этом лучше, чем кто бы то ни было. А что думают о сиротах и сиротстве дети, у которых есть и родители, и дом, которые твердо знают, что они не одиноки в этом мире?  

Диана Канчирова, 14 лет:

– Дети становятся сиротами, если их родители пьют или трагически погибают. Иногда детей просто выбрасывают на улицу, как будто мы, дети, тряпки или игрушки. Я очень сочувствую тем, у кого нет родителей. И не хочу быть на их месте. А чтобы им помочь, нужно строить для них детские дома, санатории, помогать семьям материально. Не допускать, чтобы родители били своих детей.

Данил Манзулин, 15 лет:

– Сироты – это дети, потерявшие родителей. Это дети, которые за свою недолгую жизнь уже много натерпелись. У их родителей нет работы, и им нечем кормить своих детей. Многие родители пьют. Они и с собой-то ничего не могут сделать, а что они сделают для детей? Чтобы не было сирот, государство должно подумать о будущем поколении. А родители должны рожать детей, только если дети им действительно нужны.

Виталик Веселов, 12 лет:

– Мне жалко беспризорников. Я хочу, чтобы они изменили свой взгляд на детский дом и пошли туда жить. Им там будет лучше. А вопрос, что нужно сделать, чтобы не было сирот, для меня сложный. Но мне кажется, надо построить большие здания, где взрослые учили бы их все делать своими руками, учили жить в обществе, учили какой-нибудь профессии. И чтобы эти взрослые были хорошие, не обижали детей.

Вадим Яровой, 12 лет:

– У сирот были плохие родители. Зачем они рожали детей? А правительству и милиции надо дать «по шапке», чтобы они относились к сиротам хорошо.

Аня Татаринова, 13 лет:

– Я плохо отношусь к сиротству. Если с ним не бороться, наш мир превратится в сиротство. Нужно помогать сиротам, усыновлять их, чтобы они жили так же хорошо, как мы.

Аня Якушина, 15 лет:

– Я не понимаю, как можно бросать своих детей на произвол судьбы! Тем более заставлять их просить милостыню. Но вдруг беспризорникам нравится свобода? Никто не заставляет учиться, мыть руки перед едой и все такое… Ведь неспроста некоторые из детдомовцев сбегают на улицу.

Максим Хидиров, 16 лет:

– Беспризорники могут быть очень опасными. Они сбиваются в группы. Когда ты один, а их много, чувствуешь себя в опасности. Они и в самом деле угрожают. Хорошо, если словами! Попробуй не отдай им то, что они просят. Это могут быть не только деньги, но и вещи. Мне иногда кажется, что беспризорники ненавидят всех за то, что им плохо.

Настя Стародубцева, 14 лет:

– Сиротам надо помогать. И мы, дети, это тоже можем. Однажды в школе нам сказали: приносите добротные чистые вещи, они пригодятся ребятам, у которых нет самого необходимого. И у меня дома, например, к этому все отнеслись с пониманием.

Всеволод Немидов, 13 лет:

– Мне очень жалко этих детей. Они не могут жить так хорошо, как живем мы. У них в душе всегда будет маленькое пятно, которое не исчезнет никогда. Надо брать таких детей в семьи, а не отворачиваться от них. Ведь они тоже люди и хотят, чтобы их любили.

С московскими школьниками беседовали В. Петрова и С. Садекова.