Понятие подвижников у нас как-то исчезло, как исчезли понятия святых и блаженных. Это люди, которые более всего необходимы во времена, когда трудно от растерянности не потерять веру в на стоящее. Подвижники, как и святые, нужны, конечно, для образца. И найти свой идеал, добраться се годня до человеческой души, забронированной, закрытой, захламленной банальными ценностями, безумно трудно.

Чиновники, чуть что, повторяют популистские соображения на тему: "Сначала надо накормить народ, обеспечить достойным жильем, потом займемся культурой". Но удастся ли решить эти задачи при том цинизме и преступности, казнокрадстве и коррупции, какие есть в нынешнем обществе? Не знаю, как успешная экономика или доступность жилья могут исправить моральные вывихи. Россия одолевала их с помощью религии, интеллигенции и школы. Не пора ли рассматривать именно культуру с ее вечными ценностями, гуманитарные науки как главное, как "жизнь души", а технику с ее научным прогрессом как средство для "жизни тела"? Ныне это средство агрессивно покушается на духовную жизнь человека, предлагая соблазнительную легкость Интернета, подменяя искусство шоу-бизнесом, телевидением, культурой без содержания. Потребление культуры через телевидение пассивно. Торжествует "фанера" вместо живого голоса, "фанера" в виде чтива, секс - фанера вместо любви. Адаптированная классика, халтурные переводы - повсюду та же "фанера".

В ПОГОНЕ ЗА РЕЙТИНГОМ

У нас с культурой происходит примерно то же, что с нефтью и газом. Великая культура России, прежде всего, идет на экспорт. Художники, музыканты, ученые уезжают, лучшие театры вынуждены гастролировать не по России, а за границей. Коммерция, погоня за рейтингом превратили ТV в шоу-бизнес, культура у нас - Золушка. Победили холодный практицизм, циничный чиновник, беспрестанные школьные реформы. Растут пороки, сокращаются добродетели. Уже не возмущают неправедно нажитые миллионы, вызывающая роскошь, разврат. Все идет на продажу.

Очень важно иметь в обществе людей, к которым можно прислониться душой. И вот их не стало… В жизни иногда встречаешь людей, начисто лишенных чувства юмора или чувства страха. Но есть одно качество - совесть, которое должно быть присуще всем. Это свидетельство божественного происхождения человека. И проблемы совести, души, возмездия за свои деяния никогда не должны покидать нормального человека. Так же, как и понимание, сострадание, милосердие и способность всегда прийти на помощь.

В России были консерватория, музыкальные училища, картинные галереи, музеи. Мы до сих пор пользуемся тем наследием, которое досталось нам от царской России. И должны быть прошлому благодарны. Что мы имеем сегодня? Подрастающие гении - композиторы, исполнители, художники - уезжают. Не говорю уже об ученых, это тоже часть культуры. А тогда не уезжали. Подсчитать бы громадные потери за последние 20 лет! Какие Министерство культуры создало условия, чтобы люди работали на родине? Никаких. И все это продолжается.

Со стороны Путина сейчас выдвинуто интересное предложение о том, чтобы увеличить рождаемость. Эту деликатнейшую демографическую проблему будут решать мужчины.

ОНИ НЕ УСТУПЯТ ВЛАСТЬ

В смысле начальство. А между тем проблема, на мой взгляд, требует значительного и решающего участия женщин. Мы на протяжении десятилетий делаем все, чтобы женщины не приходили к власти. У нас на всю страну один губернатор-женщина. Чтобы перечислить, сколько было женщин-министров в нашей стране, хватит пальцев на одной руке. Это не азиатчина даже, в Азии сегодня есть президенты-женщины, есть министры. Не может быть никаких объяснений абсолютной дремучести и предрассудков. И нежелание обанкротившихся мужчин уступить свою власть. Возьмите соседнюю Финляндию: президент -  женщина, министр обороны -  женщина. Возьмите Германию. Нормально, а ведь у нас больше половины населения женщины. Если мы действительно хотим решать проблему демографии, это легче и лучше будет сделать, если и в регионах ею будут заниматься женщины. Пора же понять, что это бескультурье, когда в огромной стране женщины совершенно исключены из управления в верхнем эшелоне. Это первобытное явление, которое сохранилось только в России.

Интеллигенция всегда была неким музыкальным ключом, струной. Какова ее роль сегодня? Мы не знаем, куда идем, что строим, на какое будущее мы рассчитываем. Да, надо избавить людей от коммунальных квартир, от нищенского жалованья. Но и вынужден констатировать очень неприятное явление: культуру сейчас могут потреблять только богатые люди. Чтобы с семьей пойти на премьеру, нужны очень немалые деньги.

А разве в советское время страна была богаче, ответьте мне? Почему же она давала возможность студенту бывать в филармонии, в театре, ездить запросто в Петергоф? Почему я тогда мог покупать книги? А сейчас мы богатые, продаем столько нефти, а люди никуда не могут поехать. Для кого это богатство? Если это дурная культурная политика, то это дурная страна. Но я хочу спросить: почему мы так плохо живем?  

СМИ НА ПОВОДКЕ

Олег Попцов, писатель и публицист:

Сегодня делается все, чтобы печать была бы чем угодно, только не выразителем общественного мнения. Сам факт того, что печать стала частью собственности, правомерен. Но если вы принимаете закон, по которому критика чиновников объявляется экстремизмом, то ясно, что вы перечеркиваете свободу слова как действенный инструмент борьбы с коррупцией.

Был период, когда власть полностью отказалась от печати, и печать оказалась на улице. Ее и подобрали нарождавшиеся олигархи. Сегодня многие идеологи говорят: что же вспоминать прошлое, уж такое время было тогда… А какое время сейчас? Разве власть сегодня не говорит олигархам: вот ты купи ту газету, ты купи этот канал, а ты радиостанцию, которая сегодня оказалась бесхозной. Да смотри у меня, помни, кому ты обязан своим приобретением, мы зря, что ли, позволили тебе выиграть тендер? Вот, в сущности, механизм, который сейчас очень активно развивается. Механизм опасный. Опасный прежде всего тем, что СМИ, находящиеся на поводке, не выполняют главной своей задачи - открывать власти глаза на то, что происходит в обществе. Власть - часть общества. Стало быть, печать не открывает глаза власти и на то, что происходит внутри самой власти. Вот и получается, что власть перестает интересоваться не только тем, чем живет общество, но собственными обязанностями перед обществом. У нас, видите ли, суверенная демократия, мы сами с усами, так идите-ка вы подальше.

Журналист ответственен за среду обитания, за то, можно в ней жить или нельзя. Это же должна понимать и дальновидная власть.

НА НАРОД НАПЛЕВАЛИ

Наум Коржавин, поэт:

По той рискованной дороге, по которой идет человечество, а идет оно, по-моему, к черту, мы умудрились пройти дальше всех. Но надеюсь, несмотря ни на что, Россия еще о себе скажет. Во мне сегодня есть все: и отчаяние, и безнадежность, и надежда. Что изменилось?

Раньше Россия жила с оглядкой на Запад, тешась тем, что там лучше, там свобода, демократия, частная собственность. Была уверенность, у интеллигенции в первую очередь, что у нас плохо, зато там все хорошо устроено. Она думала, что у нас вся беда в том, что не дают писать и читать, что хочется. А беды-то главные совсем не в этом были. Ведь для того, чтобы переделать, нужно очень хорошо знать, что делать и как. А у нас ведь всегда знают, кто виноват, а вот что делать - нет. И еще мы всегда думаем, что виноваты другие, не мы.

Но во всем, что происходит в стране, в обществе, всегда виноваты и мы сами, прежде всего я говорю об интеллигенции. Это она кричала громче всех: даешь, даешь, вперед, вперед! А куда вперед? В итоге потеряно главное: доверие людей, которых еще раз обманули, на которых, на большинство народа, незаметно для нас, как бы при нашем участии, попросту наплевали.

Нельзя пренебрегать людьми, можно с ними не соглашаться, даже если не понимаешь каких-то настроений, мыслей, нельзя их игнорировать, критиковать можно, а не учитывать их нельзя.

Неумение и неспособность понять, слушать и слышать друг к друга - жуткая вещь. Даже если ты не принимаешь другого - постарайся услышать его. Я, быть может, наивный человек, но, думаю, что надеяться выжить, не обращаясь друг другу, не понимая друг друга, имея друг о друге превратное представление, еще наивнее.