ГНЕВА У БОГА НЕТ!

 Беседа с отцом Валерием – протоиереем и настоятелем Михневского Храма Преображения (Московской обл., Ступинский р-н) о поворотах в  его судьбе, об искусстве и религии, о том, как сохранить душевную чистоту при всех тяготах жизни. 

 Детство о. Валерия (Клинова)  прошло в городе Шуя, Ивановской области. Этот город известен не только изготовлением знаменитых гармоней, но и революционными движениями, подвижническими традициями. В частности, первый расстрел священников произошел именно там. Существует знаменитое письмо Ленина, о том, что чем больше будут расстреливать духовных лиц, тем лучше. Сейчас там поставлен памятник жертвам антицерковных преследований, в память о временах расстрелов духовенства и мирян.

 - Я знаю, что вы учились в интернате. Как так получилось, ведь у вас была семья?

-Попал совершенно случайно. Интернат только открыли, я тогда я учился в третьем классе. Мы с матерью жили в коммуналке, комната 19 м, в которой проживало 6 человек, соседи, общая кухня. У матери зарплата была 30-45 рублей. Нужда была страшная. Тогда меня перевели в интернат, где я стал заметно лучше учиться. Пристальное внимание со стороны учителей интерната пошло мне на пользу. К тому же, в самом интернате действовали всевозможные кружки. Свободного времени у меня практически не было. Такая организация была очень важна. Я нисколько не жалею, что мое образование проходило именно там.

- А как складывались у вас отношения с родителями?

-Отношения всегда были хорошие. Если меня и наказывали, то по существу. А наказания были самые непосредственные – мог получить оплеуху. Мама была добрая, а рука у нее - тяжелая. Но на мать никогда обиды не держал. Она была талантливым человеком. Хорошо играла на гитаре, пела. Была очень красива в молодости.

- А ваш отец?

-Я жил практически без отца. Он фронтовик, был танкистом. Уходил на войну рядовым, а вернулся в звании капитана. Имел много наград. Но война оставила свой отпечаток. Когда выпивал: хватался за нож, были скандалы. Поэтому мать ушла от него.

- Вам что-нибудь известно о вашем роде?

-Род наш происходит из древнего исторического места – села Мугреево-Никольское в Южском районе Ивановской области. Оно и сейчас существует, с храмом в центре села. Эти места издревле святые, являются вотчинными землями князя Дмитрия Пожарского. Недалеко от тех мест - Святое озеро с хрустально-чистой водой.

Один из моих прадедов был священником, другой - церковным старостой, еще один прадед был управляющим у фабриканта Балина. Прабабка была глубоко верующим человеком. Она меня учила первой молитве, Богородичной. Когда пошел в первый класс, заставила меня написать большими квадратными буквами эту молитву, чтобы выучил ее. Я запомнил молитву на всю жизнь.

- Так значит, духовность вам передалась по наследству. А коснулись ли ваших предков репрессии советского периода?

- А кого они не коснулись? Наверное,  каждый в то время в нашей стране  хлебнул горя. Род наш был, ну не то чтобы антисоветского склада, а обладал мужицкой гордостью. Имели некую пружину внутри - если я что-то не принимаю, то я это никогда не приму! Даже если казнят, убьют! Мой дед, например, погиб в штрафных батальонах. Его посадили по навету соседей, он был сапожником. Надо же было как-то семью кормить, а время голодное. Вот и настучали, посадили. Все, что было в доме, конфисковали, и дети пошли воровать у свиней картофельные очистки. Так и питались, а кому было интересно – живы дети или нет?! Так он и пропал без вести на Курской Дуге.  

- А кто еще был примером для вас в жизни?

- Мне с детства везло на хороших людей. Эти люди имели на меня живительное воздействие. Я учился у них культуре. Культуре не внешней, а именно внутренней – духовности. Один человек в детстве подарил мне набор открыток с изображением картин величайшего итальянского художника эпохи Возрождения - Рафаэля. Я храню их до сих пор. С того времени я стал интересоваться искусством, книгами, иллюстрациями. Так, под впечатлением от картин Рафаэля, я купил свою первую книгу о художнике Перуджино - учителе Рафаэля. С этого начиналась моя страсть к книгам. Я стал откладывать деньги, и все накопления шли на покупку книг. Вообще я «болен» книгами. Это целый мир.   

 - Вы ведь еще до того, как приняли сан, занимались росписью храмов, реставрацией.

- Да. И в работе я встречался со многими священниками. Ведь приходилось ездить, выполнять заказы, писать иконы, восстанавливать частично живопись, роспись. Таким образом, много работал в лоне церкви.

- Реставрация - это был ваш выбор? Почему?

- Палехское искусство, которому я учился, само по себе произошло от иконы. У меня был преподаватель, народный художник СССР  Зиновьев Николай Михайлович – живая легенда Палеха, бывший иконописец, автор известной книги «Искусство Палеха». Когда я поступил в училище в 1967-м году, Н. М. Зиновьеву уже исполнилось 84 года, но он был всегда бодр (ежедневно ходил в Палех пешком из деревни Дягилево, а это не меньше 2-х км. в один конец). Говорили, что он взялся довести наш курс по полной двухгодичной программе и после уйти на заслуженный покой. Свои слова он сдержал. Палехские художники издревле занимались росписями церквей. Принимали активное участие в реставрации известных храмов – Успенского собора  во Владимире, в соборах Московского кремля. Поэтому, сам Бог велел  и нам продолжать эти традиции.

- Какие были идеалы, стремления, примеры в период обучения в училище?

- Идеалы – Врубель, Васнецов, с его сказочностью, былинностью, Нестеров. Стремления – достичь подобных вершин мастерства. Мы тогда не знали истинной красоты и великолепия Русского искусства. Более глубокое изучение Русского искусства привело к мысли о том, что оно является самым глубоко духовным и приветствуемым во всем мире. Идеал – это, конечно, русская школа живописи.

- Кто были ваши наставники?

- Мой духовник  о. Михаил, схиархимандрит. Ему я обязан всей своей жизнью. Это истинный образец христианского служения Богу. Главным руководителем моим является владыка Григорий, архиепископ Можайский. Примером  во многом  для меня был о. Андрей Усков, настоятель храма Архангела Михаила в Домодедовском районе. Знакомство со многими священниками формировало меня как человека. Я всем им за это признателен.

- Посылала ли вам судьба знамения, предсказывающие ваше истинное призвание стать священником?

- Конечно! На протяжении всей жизни. Были несколько разных случаев. Во время крещения  я маленький вцепился в бороду священника, он был такой грузный, рыжебородый. Я настолько сильно схватился, что запутался, и никто не мог отцепить. Батюшка меня и крестил, и все причитал: «Свят! Свят!». В общем, за бороду оттаскал, а потом кто-то сказал: «Будет либо бандит, либо священник». Это был первый случай. Потом случалось и многое другое, но мне не верилось, а Господь призвал самым неожиданным образом…

- Так как же было принято решение стать священником?

- Мы тогда работали в селе Михайловское Домодедовского района. Служил там о. Андрей. Он когда-то попросил владыку рукоположить меня. Но тот ему ответил: " У меня священников много, а таких художников мало". После этого о. Андрей просить за меня не стал. А уже потом, во время перестройки, стали возвращать Православной Церкви, отнятые прежде храмы. Священников не хватало. Владыка Григорий Можайский в 1991г., сделал предложение рукополагаться. Получив благословение духовника, я был рукоположен 9 мая во Владимирском храме  Спасо-Бородинского монастыря. Это была самая первая литургия в этом монастыре, а также состоялась самая первая панихида по убиенным в годы Отечественной Войны 1812 года  и в годы Великой Отечественной Войны. В одной из бесед со своим товарищем, глубоко образованным человеком, я услышал от него поразившую меня мысль: «много было гениальных художников, писателей, актеров, но никто из них не был призван к служению Богу». Служение Богу – высшее призвание!

- Оказалось ли это сложнее , чем вы представляли?

- Конечно, да! Не являясь священником, я не представлял себе всей глубины этого служения, не представлял всей полноты ответственности. Командовать легко. В армии – отдал приказ, за неисполнение – наказание. Механизм без сантиментов, без любви и дружбы. Можно не думать, главное - исполнить. Священнику порой  приходится самому выполнять свои указания, нежели их кому-то отдавать. Это совсем другой мир, другие отношения, совершенно другие человеческие функции. Да! Это почетно, красиво, но и очень-очень ответственно! У врачей лозунг – не навреди, а у нас должно быть – не покалечь душу!

- Пришлось ли жертвовать чем–либо? Что вы обрели взамен?

- Я не считаю, что в данном случае чем-то жертвовал. Пожертвование, само по себе, предполагает получение  за жертву некой мзды, а здесь такого не выпадает. Ты либо - служишь, либо - нет. Когда меня рукоположили, я спросил владыку Григория: " За что мне такая милость? Символично, что первая литургия выпала на 9 мая, на Бородино", а он ответил:" У  Бога за что-то не бывает". Так что, скорее со стороны кто-то может сказать – он пожертвовал талантом, способностями… Но нет! Это не теряется! Даже наоборот, может только прибавиться нечто важное.

- Можете привести самый яркий пример силы веры в вашей жизни?

- Их великое множество. Чем больше служишь, тем они ярче. Сила веры – когда видишь  больных, немощных, женщин в возрасте, трудящихся на восстановлении храма, тяжелыми кувалдами разбивающих бетонные станины станков. Когда видишь нечеловеческие силы, где и жизнь-то еле теплится. Когда руки (некогда возрождавшие из разрухи послевоенную отчизну) делают то, что не могут делать машины и механизмы. Нам было отказано  при восстановлении храма  в отбойных молотках, потому что  они выходили из строя, ломались. Когда, отчищая территорию, рвались колеса большегрузных машин, женщины и дети сворачивали горы. Вот сила веры!  Как в Евангелии сказано Спасителем :«Имейте веру с горчичное зерно, скажи горе сей – сдвигнись, и подвигнется»  Вот сила веры! А сила молитвы – когда в семьях  бросают пить водку, наркоманить и хулиганить. Когда обращаются к Богу люди, прежде далекие от веры.

- Что такое гнев Божий?

- Не знаю. Считаю, гнева у Бога нет. Иначе как он мог бы быть милосердным?! Нельзя влить в один сосуд горькую и сладкую воду и сказать, что это вкусно. Милосердие неизмеримо, и оно может  не вмещать в себя гнев. Гнев порождает другая сила, и рождается он в тот момент, когда мы отступаем от Бога, лишая себя защиты. Мы сами отворачиваемся от Бога через грех. Бог не наказывает, он испытывает, указывая путь. Каждому человеку дается испытание по силам, ничего сверх меры. И очень важно осознавать, что нужно благодарить Бога за все.

- А как Господь проявляет любовь? В чем она для вас?

- Мир, который нас окружает,  есть любовь. Без нее мира нет. Святые отцы говорили:  «Господь настолько возлюбил мир, что Сына своего единородного  отдал за спасение рода человеческого». И в мир пришел Спаситель, Сын Божий, и заключил Новый Завет. Но не все распознали эту любовь. Любовь - основная заповедь, от нее, как и от корня, происходят все добродетели. В книге Притчей, говорится:  «Не допустит Господь терпеть голод душе праведной, стенания же нечестивых  исторгнет». Не это ли чудо? И в этом тоже любовь.

Когда случаются бедствия, катаклизмы - это значит, мы начинаем отдаляться от Бога, забывают о Нем. В  мире не бывает случайностей. В Малайзии  волна потопила людей, так же, как и в Новом Орлеане. За что? За грехи! И это еще не гнев – это предупреждение! Господь говорил в Священном писании, когда его спросили по поводу падения  башни, которая раздавила много людей – в чем они провинились, неужели все были грешники? - Нет! Это для того, чтобы все поняли, что все так умрете, если отвернетесь от Бога.

- Что для вас искусство? Может ли оно как-то  менять действительность?

- Когда ты можешь своей работой вдохновить ближнего, или тех, кто будет после тебя - это есть настоящее искусство. Вот ремесленники, они  тоже делают красивые вещи. В них есть красота, изящество. А искусство - нечто невыраженное, невысказанное - то, что около мастерства, но там есть нечто такое, что человек , увидев произведение, сделал вдох, а выдохнул не сразу (от волнения). То, что меняет человека к лучшему и приводит к возвышенному. И мне очень хочется, чтобы дети нашей воскресной школы понимали это, научились дышать красотой  сами и заражать других ощущением прекрасного. Надо искать вдохновение в каждом живом существе, в каждой мелочи. Но без Бога не может быть искусства, получается искажение, а любое искажение не является искусством, оно пагубно.

- Может ли в будущем произойти переоценка культурных ценностей? Ждет ли потеря интереса и обесценивание  так называемое современное искусство?

- По сути, процесс распада идет. Происходит подмена истинных ценностей. Мы уходим от классики к чему-то временному. Навязчивое насаждение мнения горстки людей. Сегодня широко приветствуются всевозможные выставки, перфомансы  с элементами порнографии, вандализма  по отношению к православным святыням. Как это назвать искусством!?  Бог им судья. Ведь это пропаганда издевательства над искусством, верой, над чувствами людей. А истинное искусство никогда ни над кем не издевалось.

 - Какие страхи вас одолевают? Чего боитесь относительно современного мира?

- Боюсь Суда страшного. Не войти в Царство Небесное - страшнее всего. А относительно мира – пугает незащищенность людей. Я боюсь за обиженных, оскорбленных, униженных, что их могут еще больше растоптать. Ну а так, кроме Бога, кого бояться?!

- Что может вас смутить в современной жизни?

- При слове смущение, мне рисуется образ краснеющего юного кудрявого мальчика. Меня могут смущать мои ошибки, чувство неисполненного долга.

- Как вы относитесь к новомодным проявлениям в современной духовной жизни?

- А как относиться к батюшкам, играющим в футбол? Можно понять лечебные виды спорта, тренажеры например. Но увлекаться борьбой, каратэ, самбо? Вспомните опыт святых отцов. Они совершенствовались в молитве и поклонах. Вот что вело их к победе. Меняется мир, меняются люди, а Господь – один и тот же. Пересвет и Осляба были благословлены преподобным схимником биться на Куликовом поле, и они по послушанию сражались в бою. Не за себя сражались, будучи схимниками, а защищали народ, который находился за их спинами. Они погибли, но погибли за народ и веру, а оружием в их руках, по сути, был крест. И подобный случай не единичен. Мы знаем много примеров, когда по молитвам старцев или по действию благодати через иконы, враг отступал. Тамерлан сжег Елец, но во сне увидел Богоматерь с воинством Ангелов. И в испуге и в страхе убежал, не дойдя до Москвы. А в это время, из Владимира в Москву несли икону Владимирской Богоматери. Есть много других примеров заступничества и небесного покровительства, о которых нам известно. Таким образом, Господь через нас побеждает врагов, даруя нам силу духа.

 - В чем вы видите основную проблему нашего времени?

- Основная проблема в отсутствии любви, а также в подмене ценностей и понятий. Ценности современного мира тонут в деньгах. Для многих  сегодня  деньги заменяют Бога.  Мир забывает, что сегодня - деньги, а завтра - обычный мусор (инфляция, девальвация  и т. п.), происходит крушение «счастья». Екклезиаст говорил :«Я получил все сокровища мира, а радости нет! Хотел иметь власть, и это далеко не счастье, и лишь когда обрел Бога – обрел истинное счастье».  А остальное  все - суета и томление духа.

- Есть ли что-то такое, чего вы до сих пор не сделали (не научились)?

- Все, что я ни делаю, к сожалению, почти не доведено до конца. Если приблизится завершенность в делах, значит - конец. Мне жизненный путь представляется так - едут люди каждый на своих саночках. Кто быстрее, кто медленнее. И каждый в свое время приходит к финишу. Кто своевременно, а кто, срываясь, проносится мимо всех и вылетает за край. Конечно, желательно все доводить до конца, сохраняя порядок. Все  будет, как Бог даст. Может, случится завершить все за полгода, а то и за всю оставшуюся жизнь. На все воля Божья!

- У вас есть мечта?

- Мечта - увидеть наш храм восстановленным, а также увидеть восстановленный храм в душах людей! Люди должны обрести Бога и почувствовать ту невещественную благодать и силу Божественную, которая все врачует и все исцеляет, все творит!

Кетино Циклаури