Мемуары ВЕЛИКОЙ  КНЯГИНИ Ольги Александровны

«Моя величайшая мечта» 

В августе месяце передвижной госпиталь был переправлен в Киев, чему мы были очень рады. На этот раз его разместили в большом бетонном здании, служившим ранее спортивным залом. Это было прекрасное место с хорошими условиями для работы. Осень 1915 года выдалась теплой и очень красивой, многочисленные монастыри и церкви выглядели потрясающе в лучах осеннего солнца!
Обычно мы вставали рано утром и совершали длительную прогулку, прежде чем приступить к работе. Мы посещали одно из кладбищ или какой-нибудь прекрасный парк, где мы присаживались на пригорке и ждали восхода солнца. Это было потрясающее зрелище, когда первые лучи касались золотых куполов и венчающих их крестов старинных православных храмов.

Ровно в 8 часов мы начинали работу в госпитале. Иногда мы совершали прогулку к рыночной площади, где жизнь кипела ключом. Часто мы помогали нашей хозяйке (экономке) – милой, пожилой медсестре – делать ежедневные закупки продуктов и затем дружно нести их домой. Было легко распознать о приближении нашей сестры-хозяйки, ее всегда сопровождали вереницы кошек и собак. Обычно они находились вблизи кухни, когда она была на месте, и не позволяли ей в одиночестве шествовать на рынок.

Я часто писала домой и рассказывала моей матушке о красоте Киева, и в конечном итоге она захотела увидеть все своими глазами и не была разочарована. Первый раз она приехала на пару дней и жила в своем салоне-вагоне. Большую часть дня она осматривала достопримечательности, посещала церковные службы и госпитали. Естественно, она пришла и в наш госпиталь. Я с гордостью показывала, как замечательно у нас все было организовано. Мама была так счастлива в эти дни, что обещала вскоре приехать вновь. Она сдержала свое слово. Когда мама вернулась в Киев вновь, она поселилась во дворце, где всегда была желанным гостем. Она также выезжала в окрестные поместья. У нее были в распоряжении машина и небольшой пароход, которыми она часто пользовалась. Конечно, Днепр является одним из главных путей сообщения, а дворец располагался в излучине реки в прекрасном парке. Из дворца открывался потрясающий вид на просторы Днепра и густой лес на противоположном берегу.

В начале ноября мой старший брат, император, и его сын Алексей приехали в Киев. Алексей подрос, он стал высоким, красивым юношей в свои 13 лет, все были рады ему. Однажды он посетил мой госпиталь, и все медсестры были просто очарованы им, а я, как тетка, испытывала особую гордость. К сожалению, я не смогла уделить моему брату и Алексею столько внимания, сколько бы хотела, так как у меня сильно опухло горло. Во время этого визита я получила разрешение от моего брата выйти замуж за мою истинную любовь – молодого кавалерийского офицера Куликовского. Случилось так, что я в последний раз виделась со своим братом и Алексеем.
Когда я оглядываюсь назад на те три года, что я работала в госпитале, меня не покидает чувство, что я совершала добро. Я широко раскрыла сердце перед нашими солдатами, которые были большие дети. В последующие годы я часто слышала слова благодарности и любви.
Это очень тяжелая работа, которая многому учит. Перво-наперво - это человеческая душа, исключительная во время войны. Вы многократно видите, как эта душа находит свой путь в вечность.

Я вспоминаю так много смертей, как они тяжело боролись, и сколько слез было пролито, но одну смерть я помню отчетливо, когда зашла на закате солнца в палату. Молодой солдат, служивший до войны в большом магазине, находился при смерти. Он был тяжело ранен, и его тело начало разлагаться. Не было никакой надежды. Когда однажды утром я подошла к его кровати, он полулежал с закрытыми глазами на нескольких подушках. Услышав, что я подошла, он открыл глаза и попытался улыбнуться. Я постояла немного у его кровати и начала согревать его замерзшие руки своими. Его состояние резко изменилось. Он так счастливо заулыбался и спросил: «Сестра, ты слышишь церковные колокола, как прекрасно они звучат». Я ничего не слышала, но не проронила ни слова. Затем он прошептал: «Пожалуйста, откройте окна, чтобы я смог слышать церковные колокола». Я тотчас выполнила его просьбу. Когда я вернулась к его постели, он лежал со счастливой улыбкой на лице и промолвил: «Какой прекрасный закат… и эти колокола…» Он вздохнул, и его лицо застыло с выражением, будто он видел что-то необыкновенно прекрасное. И я уверена, что так и было.

Некоторое время к нам в госпиталь стали поступать раненые австрийцы, они были очень учтивые и милые. Нам было жаль этих раненых людей, которым приходилось восстанавливать свое здоровье вдали от семьи и друзей. С первого дня я приметила очень молодого человека, выглядевшего легко раненым. Пуля попала чуть выше запястья и это казалось не очень серьезным. Врачи не позаботились тщательно очистить рану, и в результате получилось заражение крови. Его правая рука была черная вплоть до плеча, и оставалось не так много надежды на его спасение. Он сидел на кровати и с грустью разглядывал свою правую черную руку, как будто она уже не принадлежала ему. Он показал мне свое обручальное кольцо и рассказал, что жена беременна. Он поднял свою больную руку, поцеловал кольцо и покачал своей прекрасной головой.

Был единственный выход – полностью ампутировать больную руку. Провели операцию, но оказалось слишком поздно – инфекция распространилась очень глубоко. Наутро после операции он был в полубессознательном состоянии. Он тихо лежал в своей белоснежной кровати и только ждал прихода своей дорогой жены. Каждый раз, когда я проходила мимо, он спрашивал, не приехала ли уже его жена и слезы так и капали на его кольцо, которое он держал в левой руке, чтобы он мог видеть его. Он становился все слабее и слабее, быстро угасал, но до последней минуты он лежал здесь со своими большими голубыми лихорадочными глазами и вглядывался в дверь в ожидании прихода своей жены. Я не предполагаю, что он думал о том, выживет ли, он только желал увидеть ее снова, услышать ее голос, почувствовать ее руки в своих волосах. На него было страшно смотреть. Когда я вошла в комнату в последний раз, он бредил: «Наконец-то ты здесь, моя любовь». Затем глубоко вздохнул и умер. Любовь сильнее смерти.

17 ноября мы поженились с моим нынешним мужем. Свадьба состоялась в старейшей русской церкви, построенной на месте, где в давности стояла статуя бога Перуна. Когда горожане приняли христианство, они сбросили статую с горы в воды Днепра. Шел снег в день нашего бракосочетания.