ВЕРНЫЙ РЫЦАРЬ

Не верьте тем, кто говорит, что нет больше Рыцарей Любви! Они есть, Рыцари Любви, пусть даже и не разделенной, но истинной и потому прекрасной.

В новогодние «каникулы» я купила туристическую путевку и проехала по святым местам древней Руси, которые принято называть «Золотым кольцом» С наслаждением  заново «перелистала» уникальную Книгу истории древней Руси, побывав во Владимире, Боголюбове, Суздале, Александровской слободе. На обратном пути к Москве наш туристический автобус миновал провинциальный городок Калязин. И сразу в памяти моей ожила история удивительной любви, о которой мне поведал в письме человек, который жил далеко от этих мест  –  в сибирской глубинке. Он просил меня непременно побывать в этом старинном городке и встретиться в местной библиотеке с той, которой он раз и навсегда отдал свое сердце. Увы, в суете, я так и не выбралась в Калязин. А письмо Валерия Стрельченко храню уже не один год. Вот оно перед вами:
«Рядом с Москвой, всего в четырех часах езды на поезде, есть удивительный провинциальный городок Калязин. Там стоит древняя колокольня, и  о ней пишут стихи. О Калязине писали Паустовский, Лидин, Михаил Кольцов. А еще там есть чудесная ландышевая роща и уникальная библиотека, в которой  всю жизнь проработала необыкновенная женщина. Моя любовь. Вернее, моя икона. Мое Божество…

Много лет назад в Калязине был детский дом. Там жили я и мои друзья – Серега и Мишка. Директором дома был очень добрый и чуткий человек. Жили мы не очень сытно, но было детство, мечты и грезы. Однажды к нам с лекцией пришла молодая женщина  – Алла Алексеевна Туманова. Она рассказывала нам о том, как важно быть скромным, вежливым и деликатным. Она была прекрасна: черные, как смоль, косы, звездные глаза – теплые, полные ласки. И мы, пацаны, влюбились в нее. Это была детская любовь, любовь – мечта, любовь – греза, когда «лишь солнце вокруг и ни одного поцелуя». Она приходила очень часто,  и мы боролись за право сидеть рядом с Ней, говорить с Ней. Она учила нас мечтать, думать, любить небо, облака, ручьи, березы, птиц…
Недалеко от Калязина, около станции Укладка, было болото. Она  уверяла нас, что там живет заколдованная лягушка, и мы воображали себя Иванами-царевичами и верили, что там еще живут русалки. Она говорила нам, что без воображения человек не может жить, и цитировала своего любимого Паустовского: «Сказка нужна не только детям, но и взрослым. Она возбуждает волнение – источник великих человеческих страстей». Какие вечера мы проводили у нее дома! Ее мама, пением которой восторгался еще  Шаляпин, умела нас душевно угостить, а ее чуткий умный муж – тоже педагог, разделял все наши восторги. Какие книги мы читали! Пушкин, Лермонтов, Фет, Тютчев, Блок…

Алла Алексеевна писала стихи,  и я никогда не слышал и больше никогда не услышу такого чтения! Мы опьянялись стихами, как колдовством, и знали, что есть высшие ценности: Бетховен, Баратынский, снег, улыбка, грезы, добро. Однажды я спросил у Аллы Алексеевны, какие ее любимые духи. И услышал: «Жар-птица». Теперь я знаю, она так сказала, потому что таких духов не было, и она боялась, что мы потратим заработанные деньги на духи для нее. (Мы работали тогда в колхозе и заработали немножко денег.) Но я все же поехал в Москву за «Жар-птицей». В детском доме начался переполох: меня искали. Высадили с поезда недалеко от Калязина.

Так я и не купил «Жар-птицу» своей царевне! Но ландыши, фиалки всегда весной лежали на ее крыльце.

После окончания десятого класса я уехал в Сибирь – отыскалась дальняя родственница. В Новосибирске окончил техникум и стал потом  инженером. Но все последующие годы не было дня, чтобы я не молился ей,  моему Божеству! Я приезжал в Калязин и видел, что моя богиня становилась все прекраснее. Она научила меня любить музыку, поэзию. Научила не брать, но отдавать! До сих пор слышатся ее слова: «Любовь к людям – цель, и надо к ней стремиться. Уметь любить – значит все уметь!» Спустя десять лет я приехал, пришел в библиотеку и увидел полный зал. Читала стихотворения она, моя любовь! Люди слушали ее, плакали и смеялись. Потом  говорил писатель Юрий  Нагибин – вечер был в его честь. Он поцеловал руку  Алле Алексеевне и сказал, что никогда не слышал такого проникновенного исполнения поэтических строк.

Алла Алексеевна училась недолго в Театральном институте, и великая  актриса Тарасова, с которой она состояла в переписке, утверждала, что в Алле погибла талантливая  артистка. В последний мой приезд она прочитала такие свои строчки:
Мне для счастья очень мало надо:
Корка хлеба, кружка молока.
Да вот это небо,
Эти облака..

Она продолжала писать стихи, хотя уже на пенсии и пережила трагедию – гибель любимого мужа. Сын женат, живет далеко и очень ее любит.

Я всю жизнь искал человека, хотя бы чуточку на нее похожего. Но, увы! Нет таких глаз, нет такой души, жаждущей, ищущей, справедливой. Нет такого золотого сердца. Приезжая в Калязин, целую землю, по которой она ходит и повторяю: «Да святится имя твое!» Мне ничего не надо от нее. Ничего! Живи, живи на радость жизни и людям! Завидую всем, кто видит ее ежедневно, всем, кто говорит с ней. Я завидую людям, которые ей помогают, а она помогает всю жизнь бескорыстно многим. Я завидую цветам, которые растут около ее маленького домика на улице Красноармейская, 16… Я очень хотел бы жить в Калязине. Но она запретила мне.. Может быть, кому-то все, о чем я рассказал, покажется странным, даже невероятным.. Но я твердо знаю – у любви нет возраста и для меня Она всегда молода!

У нее много книг с дарственной надписью знаменитых писателей – Солоухина, Эренбурга, Леонова, Нагибина. Они приезжали в Калязин и преклонялись перед этой замечательной женщиной. И я счастлив своему выбору. Я никогда не женюсь, потому что все годы пребываю в добровольной неволе ее глаз, голоса, души, сердца. Поэт Волошин написал как-то, что «молитва – прямое внушение». И я молюсь каждый вечер: Светлая, Сказочная, Необычная, дари свой свет людям долго -долго! Теперь  снова собираюсь ехать к Ней…Может зайду, нарвав ее любимых лесных цветов. А  может просто постою около ее дома….»

Письмо пожелтело от времени.  Я ничего не знаю о судьбе Верного Рыцаря Валерия Стрельченко и его Прекрасной  Дамы. Но я уверена, если он живет на Белом  свете, то по-прежнему в его сердце  живет ОНА, ЕДИНСТВЕННАЯ И НЕПОВТОРИМАЯ. И сознание этого наполняет мою душу теплым светом.