Георгий НАТАНСОН, режиссер: « СОВЕТСКОЕ КИНО БЫЛО НАРОДНОЕ, А СЕГОДНЯ – АНТИНАРОДНОЕ»

95-летие отмечает Георгий Натансон, режиссер многих всенародно любимых картин. В интервью юбиляр рассказал, что радует его сегодня, и припомнил, как в свое время открыл зрителям имена многих актеров, ставшие затем звездными. Мы встретились с Георгием Григорьевичем накануне юбилея в его квартире на улице Пудовкина, напротив «Мосфильма», где режиссер снимал свои знаменитые фильмы, среди которых: «Старшая сестра», «Еще раз про любовь», «Валентин и Валентина»...

Открыватель звездных имен

- Как вам живется, Георгий Григорьевич, как настроение?

- Живу хорошо. Киностудия "Мосфильм", на которой я снял все свои картины, кроме "Все остается людям" с великим Николаем Черкасовым, не забывает меня. Фильмы мои показывают по телевидению, народ их смотрит, и это греет душу. Я живу в любимом городе - Москве, с самыми добрыми на свете людьми, взаперти не сижу, я хожу на премьеры, гуляю. Хочу посмотреть фильм Николая Лебедева "Экипаж", хотя ремейки не люблю. 

- На вашу картину "Еще раз про любовь" Вера Сторожева сняла ремейк "Небо. Самолет. Девушка". Видели?

- Наша картина лучше, и это чистая правда. На фильм «Небо. Самолет. Девушка» меня пригласила Рената Литвинова. В Доме кино Рената подошла ко мне, поцеловала. Она была такая красивая, и я от смущения наступил на подол ее белоснежного платья. Пожелал картине успеха. Но такого успеха у картины Сторожевой не было. Раньше мы снимали фильмы для народа, для зрителей, а сейчас снимают для себя и наград на фестивалях. Поэтому советское кино было народное, а сегодня - антинародное, и в результате зритель ушел из кинотеатров.

- Татьяну Доронину вы открыли кинематографу в своем фильме "Старшая сестра", а Александра Лазарева - в картине "Еще раз про любовь". Как вам удается находить тех, кто становится кумирами для многих поколений?

- На роль Электрона пробовался Владимир Высоцкий, но он не сочетался с Татьяной Дорониной. А Саша Лазарев немного перед ней робел. Она ведь очень волевая, сильная и необыкновенно умная женщина. Картина «Еще раз про любовь» имела огромный успех – в кинотеатрах стояли огромные очереди за билетами. Больше 50 миллионов зрителей посмотрели фильм, и не было тогда рекламы. А Татьяну Васильевну я нашел в БДТ, когда решил снимать "Старшую сестру". Первый раз в жизни поехал в Петербург, посмотрел все спектакли и был сражен талантом актрисы. После одного спектакля предложил ей роль Нади, и Татьяна Васильевна прямо с порога своей гримерной согласилась.

- А где нашли Наталью Тенякову, сыгравшую в "Старшей сестре" свою первую роль?

- В театре Ленсовета я увидел Наташу Тенякову, которой предложил сыграть в этой же картине младшую сестру Лиду. Наташа, выслушав меня, отказалась. Не то, чтобы она не хотела сниматься, просто до этого на «Ленфильме» ее никуда не утвердили. Я сказал Теняковой: «У нас, на «Мосфильме» полностью доверяют режиссеру и он все решает». Из московских актрис я пригласил Инну Чурикову – это была ее вторая работа в кино после сказки «Морозко». Но Худсовет не хотел утверждать ни одного актера, которого я выбрал, включая Виталия Соломина.

Про Доронину сказали: «Этой девочке кино противопоказано – говорит шепотом, очень робкая, ни из мира сего». Про пробы с Инной Чуриковой: «Вы читали сценарий, в котором о ее героини написано: «белокурая красавица», а вы пригласили «нос и уши». Забраковали Виталия Соломина, потому что он показался им незаметным, чересчур тихим, скромным. Даже не утвердили Михаила Жарова, который был для этой роли, по мнению худсовета, слишком буйным. Наташе Теняковой вынесли вердикт: «Каши полон рот».

- Какой выход из положения вы придумали?

- Пошел на прием к председателю Госкино – Алексею Владимировичу Романову, которого на этот пост утвердил Сталин. Замечу, что меня, дебютанта, главный человек в советском кино, принял на второй день. Романов показал мои пробы на коллегии министров и кинематографистов всех союзных республик. Это высокое собрание утвердило всех моих актеров.

– Юлия Борисова сыграла Александру Коллонтай в фильме «Посол Советского Союза». Как Юлия Константиновна создавала образ великой женщины?

- С этим фильмом связана одна история. Романов настоятельно рекомендовал, чтобы из этой картины я вырезал кадры с участием маршала Жукова на параде Победы в 1945 году, потому что его тогда обвинили в заговоре, и он был в опале. Но я сказал Романову: «Я это не буду делать – Жуков был на параде, и Жуков – великий полководец». Картина была на пленуме ЦК партии, и там разрешили показать Жукова. Фильм был также показан в Италии, на фестивале. Вдова Жукова Галина Александровна от имени маршала поблагодарила меня за эту картину при личном знакомстве. Что касается Юлии Борисовой, то сначала она отказалась сниматься в роли Коллонтай, объясняя это тем, что она актриса театральная, и что она не осилит роль. Нашел союзника в лице мужа – он был директором театра Вахтангова. Я ведь я хотел снимать в роли Коллонтай Татьяну Доронину, но маршал Булганин, который лично знал Коллонтай, и с которым я познакомился в Сочи после показа фильма «Еще раз про любовь», сказал мне, что Александра Михайловна – полная противоположность Татьяне Дорониной.

- Кто стал самой большой любовью вашей жизни?

- Я очень любил свою жену, с которой прожил много лет. На опере «Севильский цирюльник», в ложе, увидел очень красивую девушку, и познакомился с ней. Пригласил ее на «Мосфильм», чтобы сделать ее фото и видео. Она согласилась. Потом моя жена Марья Михайловна работала редактором на «Мосфильме». Родила мне дочь, которая живет со мной, заботится обо мне и воспитывает.

Был влюблен в Аллу Ларионову

- Говорят, что вы были влюблены в Аллу Ларионову?

- В Аллочку все были влюблены. Это я ее уговорил поступать во ВГИК. Познакомились мы с Аллой на съемках фильма Александра Довженко, у которого я работал ассистентом. Аллочка тогда учился в школе, в 10 классе. Когда Довженко увидел Аллу Ларионову, расцвел в улыбке. После съемки я попросил у Аллы ее телефон, и через два дня позвонил ей. Оказалось, что она жила на той же улице как и я – на Басманной. Мы встретились в маленьком бульварчике у Илоховского собора. Я посоветовал ей поступать во ВГИК, сказав: «Вы очень красивая, очень». На что Аллочка спросила: «Разве во ВГИК за красоту принимают?».

Я ответил, что «И за творчество тоже». Алла очень понравилась Тамаре Федоровне Макаровой, которая уговорила Сергея Герасимова взять Ларионову на курс. Сергей Аполлинариевич по отношению к Ларионовой был настроен скептически. Однажды мне удалось поцеловать Аллочку. Это было на съемках фильма «Садко» Александра Птушко. Было очень холодно. Мы бегали, бегали, бегали, чтобы согреться, и вдруг Аллочка упала на снег. И я спросил: «Давай, Алла, я тебя поцелую, может согрею?», и она сказала: «Давай». Поцелуй ее горячих и мокрых от снег губ я не забыл до сих пор и никогда не забуду. 

- Сладкая женщина Наталья Гундарева снималась в вашей картине «Аэлита, не приставай к мужчинам». Каким она была человеком?

- Ее роль должна была играть Доронина, но в это время произошел раскол МХАТа, и Татьяна Васильевна попросила ее подождать. Но долго ждать я не мог. И я предложил сниматься Наталья Гундаревой. Но Наталья отрицательно относилась к Дорониной, с которой в одно время работала вместе в театре имени Маяковского. С Гундаревой мне было сложнее всех работать, потому что она часто капризничала и постоянно жаловалась мне на художественного руководителя театра Андрея Гончарова, который все время на всех кричал, и на нее тоже. Гундарева достоверная и органичная - как собака и как кошка в одном лице. Прекрасная была актриса, но у нее скопилось много обид.

- С кем из артистов вы продолжаете дружить?

- Олег Табаков, которого мы снимали вместе с Анатолием Эфросом в фильме "Шумный день", не забывает меня. На мое 90-летие приезжал со цветами, подарками вместе с женой Мариной Зудиной и доченькой Машей. Между прочим, Марина Зудина первую большую роль сыграла в моей картине "Валентин и Валентина". На съемки приезжал Олег Табаков с бутербродами. Тогда я догадался, что у него с его ученицей любовь.

- Расскажите, как работал Олег Табаков над ролью поэта-бунтаря в фильме "Шумный день"?

- На съемках он был необыкновенно скромным, покорным, интеллигентным. Мы снимали на Маросейке, как его герой бежит, и Табаков пробежал примерно два километра, и ни разу не пожаловался. Табаков часто называет себя «бульдозером», но это не так – он очень нежный человек с колоссальной силой воли.

- Бывало ли, что вы ошибались с выбором артистов?

- Я не утвердил Василия Шукшина на главную роль в музыкальном фильм «Белая акация» по оперетте Дунаевского. Иду по Одесской киностудии, и вижу ко мне направляется мужчина в гимнастерке и в галифе. Он снимался у Марлена Хуциева в фильме «Два Федора». Остановил меня и попросился на роль. Я сказал: «Мне нужен очень красивый мужчина», на что Шукшина спросил: «А я разве некрасивый?». Я ответил, что он просто симпатичный. На эту роль я взял красивого, но дурака. А в Италии, на кинофестивале, Шукшин сказал мне: «А я бы сыграл лучше, конечно, я бы не пел, но сыграл бы гораздо лучше». Жалею, что погнался за красотой артиста.

Анжелика Заозерская