ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ ОЛИМПИЙСКОГО «ЗОЛОТА» И СЕМЕЙНОГО СЧАСТЬЯ, ЕЙ ПРИШЛОСЬ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ МНОГОЕ

Так уж складывалась жизнь легендарной фигуристки, Натальи Бестемьяновой, что любой шажок вперед она делала, преодолевая какое-нибудь препятствие. Иногда это были обстоятельства, независимые от чьей-то воли, иногда - рукотворные, искусственно созданные другими людьми. Тем не менее шаги делались и в итоге привели к двум главным вершинам: олимпийскому «золоту» и семейному счастью.

Уже в четыре года обожала этот вид спорта

- Наталья, то, что вы встали на коньки, было вашим желанием или ваших родителей?

- Года в три у меня обнаружили опухоль под коленом. Нога не болела, но опухоль росла. Родители запаниковали, стали водить по врачам, выслушивали какие-то страшные диагнозы, вплоть до полиомиелита. К счастью, потом выяснилось, что это что-то вроде кисты и ее надо убрать. После операции нельзя было сразу вставать, всю неделю, которую провела в палате, я только лежала. И после этого совсем расхотела ходить. Вернее, боялась. Родители снова жутко испугались: привели в больницу жизнерадостного, бегающего ребенка, а забирают напуганного, боящегося спустить ноги с кровати. Я, конечно, потом встала, но ходила с опаской, сильно хромала. Это была больше психологическая проблема, чем физическая, ее следовало как-то решить. И папа с мамой не нашли ничего лучше, как отдать меня в спорт. Мол, избавится от страха, поверит в себя, а заодно и укрепит здоровье.

- А почему именно фигурное катание?

- А я уже тогда, в четыре года, обожала этот вид спорта. Вся наша семья собиралась у телевизора, когда шли соревнования. Блистали Белоусова и Протопопов, во многом благодаря им у нас в стране появились фанаты этого вида спорта. В общем, когда мне сказали: будешь заниматься фигурным катанием, я с радостью согласилась. Операцию мне сделали летом, а где-то в декабре поставили на коньки, привели в детскую секцию. И очень быстро я стала в ней первой по всем показателям. Мне понравилось, что можно соревноваться, побеждать, проявлять себя.

- Для вас это так важно быть первой?

- Да, мне всегда хотелось быть первой. Доходило до какого-то болезненного накала. Я ведь и в школе всегда была отличницей. Если получала четверку, случалась трагедия, лились горькие слезы. Жизнь потом это поправила, перековала, приучила и к поражениям. И слава богу, потому что неудач на жизненном пути никому не избежать, и если из всего делать трагедию... Сначала я смирилась с четверками, разрешила себе их получать. Потом пришлось унять гордыню и в спорте. Когда я каталась как одиночница, то занимала либо предпоследнее место, либо последнее. То тренер был не тот, то тренер уходила в декрет, то не хватало какого-то прыжка - ну никак не могла я его сделать. Потом и с прыжком все было хорошо, но лишь на тренировках - на соревнованиях он у меня не получался, я падала. То есть всегда мне чего-то не хватало. Я ужасно расстраивалась, просто катастрофически! Уже подумывала уйти в балет на льду - покинуть спорт, но продолжать кататься. И в этот момент поступило предложение от Татьяны Анатольевны Тарасовой...

- Где же она вас приглядела?

- Думаю, тут сыграл свою роль тур по Сибири наших олимпийских чемпионов. У меня был очень хороший показательный номер, с ним я была приглашена в этот тур, открывала первое отделение. Как сейчас помню: катаюсь, а они - Пахомова и Горшков, Роднина и Зайцев, Бобрин, Овчинников, Ковалев - все стоят и смотрят мой номер. Я прямо из платья выскакивала от счастья, что такие люди на меня смотрят! Конечно, с огромным наслаждением катала свою программу. Татьяна Анатольевна, разумеется, это видела. И через полгода, когда ей понадобилась партнерша для Андрея Букина, вспомнила про меня. Сказала, указывая на Андрея: «Вот ему нужна партнерша, давай переходи в танцы на льду. Хватит тело портить!» Имела в виду, что я прыгаю, падаю, а в танцах на льду с этим все-таки полегче...

- Долго думали, принять ли предложение?

- Месяца полтора, наверное. И так плакала! Мама все время спрашивала: «Почему ты плачешь?»  - «Мама, я ведь столько всего сделала в одиночном катании!» - «Тогда оставайся». - «Но мне так хочется в танцы!»  - «Ну иди в танцы». Я никак не могла принять решение. Потом Татьяна Анатольевна еще раз со мной поговорила. Дело было во время тренировки, она даже вышла на лед: «Хватит уже, давай решайся». Андрей подошел... Я его знала раньше и ценила как фигуриста. В общем, где-то с января 1977 года мы стали кататься вместе. Так я приобрела не только великолепного опытного партнера, которому доверяла с первой секунды, но и верного друга. А еще убежденность: не надо бояться круто менять жизнь, тем более если путь, которым ты шла раньше, завел в тупик.

- У вас начался новый виток яркой спортивной жизни - тренировки, соревнования, победы... И тут уходит из жизни ваша мама. Как пережили страшную потерю?

- Мама болела, сколько ее помню. Когда появился на свет мой старший брат, маме сказали, что второго рожать нельзя категорически. А она: «Ну как же, девочка-то нужна! Значит, будем рожать». И родилась я. К тому, что мама всегда неважно себя чувствует, все в нашей семье как-то привыкли. Плохого не ждали. Поэтому мамина смерть в 1981 году стала для нас, конечно, ударом. Особенно для меня, 20-летней. Я вдруг осознала, как перед ней виновата, потому что неправильно вела себя с мамой в последние годы ее жизни. Переходный возраст у девочки затянулся. Я была нелюдимой, неразговорчивой, жила только тренировками. Думаю, мама очень расстраивалась из-за этого...

«Перед Олимптадой нас хотели убраить»

- Вскоре вы и Игорь Бобрин, наш легендарный «одиночник», решили жить вместе. Мама успела увидеть вас влюбленной?

- Думаю, она чувствовала и знала, что это Игорь. И еще она знала, что он женат. Конечно, за меня переживала, наверное, не одобряла. В те годы очень порицалось, если девушка до брака вступает в связь, тем более если заводит роман с женатым мужчиной.

- А вас эти вопросы волновали?

- Нет. Я была абсолютно счастлива, что этот человек рядом со мной. Я была влюблена в Игоря, можно сказать, с детства, была его фанаткой. У меня перехватывало дыхание, когда видела по телевизору его номера. Один «Сонный ковбой» чего стоил! Замирала, если мы сталкивались где-нибудь на соревнованиях. Когда Игорь обратил на меня внимание, я ощутила это как совершенно фантастическое событие. Какое-то время мы, двое влюбленных, держались на расстоянии. Но настал момент, когда давить это в себе стало совершенно невозможно. Игорь жил в Ленинграде, я - в Москве. Он мотался ко мне на желтом «жигуленке», у которого то и дело что-то заедало и отваливалось. Останавливался в гостинице, я к нему туда приезжала. Я не ставила никаких условий. Просто видела: он меня любит. И я его любила. Этого было достаточно.

- Как Татьяна Анатольевна отнеслась к вашему роману?

- Она относилась ко мне как к дочери, и ей тоже, естественно, не нравилось, что мой избранник женат. Татьяна Анатольевна мне говорила: «Ты останешься одна, Игорь никогда не разведется!» Но мне кажется, совершенно бесполезно говорить подобное людям, которые влюблены.

- Насколько тернистым был ваш путь к олимпийским медалям?

- В 1984 году на Олимпиаде в Сараево мы с Андреем стали вторыми и приняли решение кататься еще четыре года до следующей Олимпиады. Тут же Федерация фигурного катания начала делать все, чтобы нас убрать. Говорили: вы уже старые, надо давать дорогу молодым. Пришлось заново доказывать, что у нас еще достаточно сил. И, слава богу, оценивали нашу работу не только российские судьи, но и зарубежные. Мы тогда проиграли оба соревнования, которые проходили в СССР. Но когда приехали на чемпионат Европы, безоговорочно выиграли. То есть, как только федерация перестала влиять на решение судей, сразу все встало на свои места. Это сейчас мы дружим с Мариной Климовой и Сергеем Пономаренко, а, скажем, на чемпионате мира в Женеве в 1986 году они нас даже не поздравили с победой. Потому что были абсолютно уверены, что выиграют, им так напели в уши, что они лучшие!

- И спустя 30 лет вы по-прежнему на льду, сейчас у вас с Игорем Театр ледовых миниатюр. Много гастролируете?

- Все эти годы мы живем практически на колесах: гастролируем по Европе, Латинской Америке, десятилетиями ездим в Корею, нас там очень любят. Вспоминаю, как на первых гастролях в этой стране зрители подходили ко льду и трогали его руками, потому что такого еще не видывали. К сожалению, у нашего коллектива нет своего места в столице. Попытки его обрести оказались бесперспективными. Но наш театр востребован - это главное. Из странствий мы с Игорем с радостью возвращаемся в свой подмосковный дом. Но отдыхать не умеем, и если, скажем, месяц по какой-то причине не собираем чемодан, начинаем нервничать...

Марина Бойкова