«МЫ ПОЛНОСТЬЮ ВРУЧИЛИ СЕБЯ В РУКИ БОЖИИ»

После пятого ребенка родителям стало легче. А теперь у них девять, и они хотят еще. Почему вместо монашества получилась многодетная семья? Как научить матушку готовить, а детей помогать? В чем заключается теория умножения любви? Рассказывает протоиерей Димитрий Арзуманов, настоятель храма святого праведного Иоанна Кронштадтского в Жулебине (Москва) – отец девятерых детей.

Я сразу понял – вот она!

Если бы я не встретил Машу, наверное, не женился бы никогда: всерьез тогда подумывал о монашестве.

Познакомились мы так: я, выпускник консерватории, пианист, подрабатывал в разных местах, в том числе концертмейстером в ансамбле виолончелистов. А Маша, выпускница музыкальной школы по классу виолончели, ходила в этот ансамбль играть для собственного удовольствия, сама она в это время училась в университете.

Я как-то сразу понял, что вот она, единственная, с которой хочется прожить всю жизнь. У нее, как оказалось, были схожие чувства. Не помню никаких «притирок», ничего из ряда вон выходящего не происходило. Я никогда не задавал себе вопросов: как вот быть в этой ситуации или в той. Как-то у нас всё само, с Божьей помощью, разрешалось. Может, потому, что мы с самого начала семейной жизни ходили с матушкой в храм и молились вместе?

Когда мы только повенчались, оказалось, что моя Маша может готовить только два блюда, первое из которых яичница, а второе – курица в духовке. Ну, разве это повод для недопониманий? Тем более я с детства очень любил и умел готовить, у меня отец очень хорошо готовил и мама. Я сказал, что готовить буду сам, и первые два года это было на мне.

А потом матушка научилась готовить сама и теперь готовит гораздо лучше меня. Размолвок у нас никогда не было, разве только мое желание стать священником стало для матушки неожиданностью. Ей было это очень сложно принять, потому что это накладывает определенные тяготы не только на мужчину, который становится священником, но и на его жену.

Она к этому была не совсем готова и честно говорила мне об этом. Но, поскольку у нас всё было общее, матушка понесла эту ношу. Мне очень повезло, я – счастливый человек, потому что моя вторая половинка – всегда поддержит, поймет. В священническом служении это очень важно.

Поспать до 10 утра – это праздник

У нас не было и нет жесткого распределения – вот это мужские обязанности по дому, а это – женские. Старюсь всегда помогать матушке. Могу и суп приготовить, и пропылесосить. Просто надо смотреть, что необходимо сделать в данный конкретный момент.

Еще зона моей ответственности – отвезти, привезти детей в школу, на кружки, на занятия. Это всё отнимает очень много времени.

Помощников у нас с матушкой нет, проблема, как всё успеть, действительно серьезная. Но мы не унываем. Сколько успели, столько успели. Остались недоделанные дела? Ничего – в сутках 24 часа и ничего не поделаешь…

Если служебный день, то надо встать очень рано и бежать в храм, отслужить литургию, молебны. Потом – какие-то дела по строительству, совещания, требы. Затем нужно помочь дома – у детей кружки, занятия. Бывает так, что и матушка возит, и я вожу, и едва поспеваем, потому что детей много, занятия пересекаются.

Есть у взрослой части нашей семьи некоторые увлечения. Допустим, занятия иностранным языком, византийским пением. Я еще пытаюсь не забыть игру на фортепьяно. Правда, это у меня очень плохо получается и времени нет.

Вообще, я не человек расписания и каждый день оно бывает разным. Бывают какие-то дни, когда можно просто выспаться, поспать часов до 10, до 11, и это праздник. Но очень редкий.

Когда родился пятый, стало очень легко

Когда у нас было трое детей, было очень сложно и тяжело: и матушке, и мне. А вот когда родился четвертый, стало почему-то легче, а когда пятый, совсем стало легко. Сейчас, когда трое, двое дома остаются, а остальные куда-то ушли, кажется, что дома нет никого. Привыкаешь, наверное.

Хотя на детей тратится всё свободное время. Они же требуют внимания, то кто-то ссорится, что-то кто-то поджигает, что-то рвет, кто-то что-то бросает, кто-то упал, кто-то порезался, кто-то обжегся.

Еще, конечно, детские болезни. Не дай Бог, кого-то надо в больницу положить, значит, матушка ложится с ребенком в больницу, а я справляюсь с остальными.

Когда у нас было четыре ребенка, я служил в городе Кашине Тверской области. У меня была машина, и даже если она ломалась, меня подвозили горожане, если нужно было куда-то ехать с детьми. То есть я выходил из дому, начинал движение, проходил метров двадцать, как останавливалась чья-то машина и ее владелец спрашивал: «Батюшка, вас подвезти?»

А в Москве всё просто рядом. Вообще могу сказать, вспоминая службу в Кашине, что уровень жизни в российской деревне и в Москве – совершенно разный. В Москве у нас всё под рукой. Когда приехали в Кашин, воду приходилось носить. Белье матушка полоскать ходила на речку, а стирала дома, в тазу. Машинка была, но она всё время ломалась, да и подключать ее было не к чему – воды-то не было.

Так вот, матушка ходила на речку, полоскала белье. Технология, чтобы руки не замерзли осенью и зимой, такая: сначала на руку надевается шерстяная перчатка, а сверху – длинная резиновая, чтобы не намокло всё это. Детей у нас тогда было четверо, все мал мала, поэтому пеленок было очень много…

Хорошо, что взрослеют, начинают помогать. У нас уже Варюша замужем, Колька женился. Степа и Лиза еще с нами живут, они – студенты второго курса. Они очень сильно помогают, особенно Лиза. Лиза вообще у меня уникальная барышня. С ней можно оставить четверых маленьких детей, двое из которых могут быть грудными, и можно быть спокойным, что ты придешь домой, и дети будут накормленные и чистые, дома будет чисто и готов обед.

Вот такая у нас Лиза. Я шучу: «Лиза, я за тебя калым возьму побольше». И Степка молодец, всегда готов куда-то отвезти младших. Допустим, я неважно себя чувствую, а нужно кого-то в музыкалку отвезти, купить что-то по хозяйству или починить.

Если нет ни Степы, ни Лизы дома, то приходится либо мне, либо матушке садиться в машину и везти. У нас как-то не принято говорить: «Знаете, я устал и идите все вон, я не буду этого делать». Как священник я знаю, что такая позиция, к сожалению, встречается порой у мужей и жен.

Бывает, я прихожу вечером уставший, прибегают дети с вопросами, рассказами. Если без меня не обойтись, и я понимаю, что действительно нужно, то приходится решать. А если понимаю, что это какая-то блажь, терпит некоторого отлагательства, то прошу отложить разговор на завтра. Серьезная проблема – это, например, крупная детская ссора, которую нужно разрешить, и от этого не отмахнешься.

Нет времени, чтобы сесть за стол, сказать: сейчас я распределю свои силы, столько-то процентов я отдам этому ребенку, а столько-то процентов – этому. Семейная жизнь – постоянное движение, надо всё решать по мере возникновения проблем.

Священник зависит от своих прихожан, потому что именно они кормят своего батюшку и храм тоже содержат, по возможности. Поэтому я никогда не знаю, сколько денег у меня будет в этом месяце. Есть какой-то определенный доход, я получаю жалование от Русской Православной Церкви, но, конечно, его не хватит, чтобы прокормить такую большую семью. Поэтому всё остальное – это то, что мне жертвуют прихожане. При этом священник никогда не должен ничего просить. Если спрашивают: «Батюшка, а сколько это стоит?», ни один священник нормальный не скажет: «Это стоит столько-то». Он должен ответить: «Да это ничего не стоит». Но если священнику что-то пожертвуют, тоже нехорошо отказываться, потому что это обижает людей. Поэтому что дадут, то и слава Богу.

Мы совершенно полностью вручили себя в руки Божии и не сомневаемся, что Господь нас не оставит, Он и не оставляет и всегда посылает под нужду. Нет какого-то избытка, но, слава Богу, все сыты, одеты, и если нужно куда-то поехать, куда-то уезжают. Нужно что-то приобрести необходимое, сапоги продырявились или что-то еще, посылает Господь.

К тому же у многодетных есть скидки по оплате квартиры, жилищные субсидии, которые позволяют платить не полную стоимость за квартиру, а значительно меньше. Также есть другие льготы.

Теория умножения любви

Вообще, мы бы с матушкой хотели бы еще детей, но здесь уже как Бог даст. Сейчас дети подросли, и мы с матушкой можем иногда уехать только вдвоем на дачу в Подмосковье, поговорить от души. А так обычно место наших встреч и бесед – кухня. Все легли спать, а мы с матушкой задержались на кухне, разговариваем, о чем-то думаем.

Бывает, что иногда ссоримся, но ненадолго. Я не помню, чтобы, поспорив утром, к обеду бы не помирились. Мы знаем, что хорошо помириться первым, поэтому кто первый успеет, тот и примиряется первым. Я думаю, что каждый старается это сделать первым. На сердитых воду возят, как известно.

За годы семейной жизни я понял, что есть теория умножения любви. Вот живут муж и жена, муж любит жену, жена любит мужа. У них появляется ребенок. Они любят еще и ребенка. У них любви стало больше. Появляется второй ребенок, и они любят второго. Появляется третий, и их любовь расширяется. Чем больше детей, тем больше любви.

Человек расширяет сферу своей любви. То же самое делает жена, то же самое делают дети по отношению к своим родителям и своим братьям. То есть получается атмосфера такой большой любви.

Оксана  Головко