ЛЮДИ БЕЗ ПАМЯТИ НЕ ИМЕЮТ ОТЕЧЕСТВА

«Ах, война! Что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши сады, наши мальчики головы подняли, повзрослели они до поры. На пороге едва помаячили и ушли, за солдатом - солдат».. Окуджава уже досрочно оплакивал эти пока еще живые стриженые мальчишечьи головы, в которые впивался последний горячий  материнский поцелуй.

Вроде  война ушла, ушла… Оттикали десятилетия, все реже военные фильмы, куда-то делись старики с тускло поблескивающими медалями, они  встречаются совсем чуть-чуть, разве что в мае, перед бурным цветением сирени… Война ушла. Или на время отошла? Но  почему щупальцы ее хватают нас за горло даже в эти вроде бы мирные  дни? Почему сердце  так надрывно колотится, когда ты представляешь – хотя представить это живым умом  невозможно -  миллионы людей в короткое время  почти слоем уложенных в землю.

Они были такие же, как мы теперь: верили, любили, надеялись. Надеялись  жить, и жить, и жить! Но им не было дано то, что мы имеем теперь. Жизнь! Хотя  память о погибших  колокольчиками звенит для каждого из нас, даже счастливого человека, напоминая: не расслабляйся! Не забывай ушедших, ты перед ними в долгу, ты живешь за них, это они тебе отдали свою жизнь. Ты должен, должен, должен… А что, собственно, должен?

…Одна симпатичная женщина едет в автомобиле по своей «малой» родине (если конкретно, то по Демидовскому району Смоленской области), за окном  пролетают незасеянные поля и  густеющие рощицы, и неожиданно видит стаю аистов, деловито устраивающих свое гнездовье. Машина, стоп!

Аист! Аист! Как же горделив твой стан,  как величав твой неспешный полет! Женщина замерла перед такой красотой, и налюбовавшись ею, обратила взор свой назад, где было что-то. И, кажется, важное, оно промелькнуло за стеклом автомобиля,  и должно было бы так и остаться позади. Но что-то в ушедшей картинке цепляло. Она попросила вернуться туда. Это было поле памяти. Захоронение солдат, найденных в земле, - в старых окопах, на полях былых сражений. Их бренные останки безымянно и безпочетно, (как ржавые детали комбайнов и  боевых орудий), десятилетия лежали там, где их настигла пуля или осколки снарядов. Где пали, там и лежали. Заботливые руки поисковиков отыскали их, с помощью жетонов, военных архивов, кого-то опознали, а кого-то нет,  и вот теперь  павшие  воины достойно упокоились, с отпеванием, с салютом – среди березовых рощиц, молодых сосенок, рядом с вечным огнем.  Но плиты, плиты… «Здесь захоронены останки 121 советского воина. Установлено одно имя». «Здесь – останки 84 солдат. Их имена неизвестны»... Слова жгли душу. Как неизвестны? Что же так печально?

«А может здесь и наши, сибиряки? - Мелькнуло в голове у женщины. - Они тоже воевали на Западном фронте!» С этого момента началась новая история в жизни не только этой удивительной женщины. «Если длительность жизни определена свыше, то ширину ее каждый определяет самостоятельно» - заметил  наблюдательный писатель. И к ней это относится «железно».  «Ищите, ищите наших!» - попросила она военных архивистов, вернувшись в Иркутск. И они нашли! 

Иркутская  область  направила на войну  более 200 тысяч человек.  Думали: хватит, война скоро закончится.  Первой ушла на фронт 46-ая стрелковая дивизия, а она уже защищала Демидов от неприятеля, чтобы не дать врагу  захватить Смоленск, перекрыть ему доступ к Москве.

«До свидания, мальчики! 

Мальчики, постарайтесь вернуться назад!»
Бои были суровыми, беспощадными. С той, с немецкой стороны – мощь хорошо вооруженной армии, а с этой – сибирские пареньки, не готовые к бою, еще не озлобленные на неприятеля, еще надеющиеся на счастливую и долгую жизнь. «Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, не жалейте ни пуль, ни гранат и себя не щадите, и все-таки постарайтесь вернуться назад!»- взывал к молодым солдатам Окуджава.

Вернуться назад, домой  – не получалось. Мощь противника была столь значительна, что он всего за три недели дошел от Бреста до Демидова… 46-я стрелковая дивизия была пополнена до штатов военного времени иркутскими солдатами и офицерами  до 14 с половиной тысяч человек! И  в середине июля 1941 года этих не обученных парнишек,  оторванных от мирной жизни мужчин,  прямо с колес бросили в бой. Им было приказано всеми силами удерживать подступы к Смоленску, окружить, заблокировать, уничтожить врага. Более десяти дней бойцы задерживали злобного и хорошо вооруженного противника, но силы были явно неравны. Дивизия понесла огромные потери. Наши отступили к Смоленску, их окружили немцы. К концу августа из окружения вырвались не более 200 человек! И это – из 14 с половиной тысяч!  Большие потери произошли на Соловьевской переправе при переходе Днепра. Вода здесь была красной от крови раненых и убитых…Бомбежки, стоны искалеченных, ржание испуганных коней, натужный рев техники, тела утонувших – это был ад.

Сибирякам суждено было пасть именно здесь, на демидовской земле, отражая атаку, задерживая грозного  врага. Защищая свою родину. Это были поистине герои, хоть пока и безымянные.

Что может сделать для них человек, не попавший на войну, не участвующий в атаке, не положивший жизнь свою «за други своя»? Только  одно: жить честно, беречь Отчизну и хранить память о тех, кто пал, ее защищая, находить и чтить  их имена…  Люди без памяти не имеют Отечества.

Они не вернулись из боя…

Ирина Терновая (а это именно она вдохновила иркутских краеведов искать в архивах имена ушедших на фронт и павших на смоленской земле), как задание с небес восприняла эту миссию. И уже с утра до вечера в ее голове «тикало»: успеть, сообщить, что-то сделать, чтобы подвиг иркутян не канул в безвестность. Найти  фотографии и имена. Узнать о судьбе родных. Что сохранила их память?

Но эти вести были мало отрадны. Уходили на смерть молодые. «Ах, война, что ж ты, подлая, сделала: вместо свадеб - разлуки и дым, наши девочки платьица белые раздарили сестренкам своим».

У них еще не появились семьи, не было детей, а значит – внуков, правнуков, кто мог и хотел бы помнить о воевавших предках, кто с гордостью нес бы их портреты во время всенародного шествия «Бессмертный полк».

Сгорели как свечи, краткой своей жизнью и доблестной смертью защитив родную землю. Ирина Ивановна понимала: память о них должна быть увековечена! Через СМИ она обратилась к жителям Иркутска, давайте соберем деньги на памятник! Давайте найдем потомков, узнаем  все, что сможем – и расскажем о них смолянам, демидовцам. Люди должны знать о тех, кто кровью полил их землю, чей прощальный перед смертью взгляд падал на это небо и эти березы, на чужие хаты… Вроде они, да, – чужие, но заплатили за них так дорого, как за свои…

Люди откликнулись! Собирали по крохам, дорожили  любой  «лептой вдовицы», вдохновлялись тем, что памятник – это микропамять каждого в камне… Обратились, но не ожидали в наш  век «потребительства» такой пронзительной отзывчивости людей.  А когда решили заказать и подарить демидовскому собору Успения Пресвятой Богородицы – величественному, отреставрированному тоже на народные пожертвования – еще и  икону сибирского святого  Иннокентия Иркутского, люди и здесь не остались равнодушными. Только шелохни их, затронь душевные струны – и такое тепло оттуда польется… На иконе  видны волны Ангары, главные  храмы города, а в центре – святой  Иннокентий,  за которым – иркутское воинство…

19 июня 2016 года зачинщица такого масштабного духоподъемного действа Ирина Ивановна Терновая прибыла со своей командой в старинный город Демидов.

Памятник  уже заслуженно и гордо стоял на «поле памяти». Он был лаконично прост и достойно  представлен большой фотографией солдат, уходящих на фронт, верящих в свою победу. Ну и что, что сложили они свои головы? Так – за Родину, а не в пьяной драке!  Под фото надпись: «Иркутянам, погибшим и пропавшим без вести на смоленской  земле в 1941-1943 годах». Памятник из черного полированного гранита похож на толстую книжку, в нее должны быть внесены все неизвестные имена. И описаны судьбы тех, кто уцелел в той страшной бойне, и тех, ради которых и свершалась она…

Берегите мир!

21 июня на открытие  памятника собрались и молодые, наивные, и старые, умудренные… Летний ласковый ветерок шевелил их седые и шелковистые волосы, солнечная рябь играла с тенью на их лицах, а глаза всех выражали печаль. У старых, что жизнь уже куда-то уходит, но она – была! У молодых – что их ждет впереди? Да как бы не было войны… Это что-то такое ужасное, больное и несправедливое, что об этом уже 75 лет помнят все, «имевшие с ней дело».

Люди – начальники и безначальники -  говорили правильные и очень искренние слова о погибших;  о тех, кто  находит их полуистлевшие тела, восстанавливает их имена, кто  хоронит, кто совершает молебны за упокой души, и кто кладет к памятнику свои цветы. Все радовались, что наконец-то погибшие находят свой последний приют…

Играла музыка военных лет, по лицу Ирины Ивановны текли счастливые слезы, ее киноператор Вадим  Алтухов все снимал, снимал… Словно хотел в свою камеру вместить не только «живые картинки», но и весь дух  открытия памятника, этого праздника по усопшим. Снимал он и плиты на могилах, и печаль, и радость на лицах пришедших, и первый венок, появившийся здесь от благодарных тамбовчан  (откуда они взялись и куда исчезли?)  И  красную ягоду –  нежную землянику,  эту любительницу кладбищенской земли, родившуюся возле  мощеной площадки, и делового паучка на фотографии бойцов… 

После митинга уходить не хотелось, что-то держало людей возле могил, кленов, дубов, тишина прерывалась пением птиц,  и только внутренний метроном отбивал свой такт, твердя: «Люди, берегите мир! Берегите мир! Он очень хрупок!»

На следующий день - 22 июня -  икону Иннокентия Иркутского  с благоговением  внесли в белые недра собора, поставили в центре его, она была по чину освящена, перед ней прочитаны все полагающиеся молитвы, паства держала в руках свечи и в нужный момент подпевала батюшке: «Вечная память! Вечная память! Вечный покой!»

На глазах иркутян были слезы радости: «Нам удалось это сделать! Спасибо вам, добрые люди!» Они говорили: «Мы еще три месяца назад не верили, что все получится! Что нам повезет еще раз сюда приехать!»

Но как же «не получится», если в Акафисте сказано: «Слава Тебе, положившему великую награду в самоценности добра; слава Тебе, приемлющему высокий порыв. Слава Тебе, возвысившему любовь превыше всего земного и небесного!» При таком благословении все хорошее и доброе – обязательно получится!

И мы, смоляне, желаем всем добрым людям мирного неба, теплого хлеба, чистой воды и никакой беды! А довольному аисту, который не единожды, пролетая, осматривал со своей высоты эти человеческие деяния, тоже желаем: «Не скупись! Принеси нам побольше ребятишек! Но чтобы не знали они людского горюшка!»

Наталья Желнорова

Действующие лица:

Ирина Ивановна Терновая, заслуженный работник культуры РФ, зам. директора «Музея истории города Иркутска имени А.М.Сибирякова.

Андрей Валерьевич Корнеев, поисковик, руководитель поискового отряда «Патриот».

Сергей Федорович Киприч – иконописец.

Марина Владимировна Баборина, директор Благотворительного фонда «Алмаз».

Наталья Валерьевна Воробьева, ген.директор ОАО «Алмаз», почетные граждане г.Иркутска.

Вадим Вениаминович Алтухов, ст.научный сотрудник «Музея истории города Иркутска имени А.М.Сибирякова».

Валентина Андреевна Кокарева, уроженка г.Демидова

Галина Семеновна Зорина, уроженка г.Демидова

Любовь Ивановна Капшурова, директор Краеведческого музея г.Демидов