ЭТО УГОДНО БОГУ

30 октября в России отмечают день памяти жертв политических репрессий — день, в который одни принародно торжественно зачитывают имена пострадавших, другие ворчат, что все это выдумки врагов, не было никаких репрессий, а если репрессировали — то преступников и за дело, а если невинных — то с кем ни бывает, а у них там вообще негров вешают.

Долг справедливости

Для православного христианина вопрос решен тем, что среди пострадавших в те годы множество канонизированных Церковью новомучеников, и объявить их яко не бывшими или за дело пострадавшими невозможно, не отвергая свидетельства Церкви.

Вспоминать о жертвах всегда очень трудно — но очень важно. Это важно потому, что этого требует справедливость. Люди, наши сограждане, стали жертвами беззакония; добавить к этому еще и забвение у потомков — значило бы добавить несправедливость к несправедливости, встать — уже поколения спустя — на сторону злодеев. Они хотели изгладить этих людей из жизни, а мы бы удалили их из памяти.

Мы не можем быть ответственны за злые дела, которые совершились до нашего рождения. Но вот отношение к жертвам — это наш выбор, за который уже мы несем ответственность. Мы можем солидаризироваться с жертвами несправедливости — или с теми, кто ее творил.

Тем более что у злодеев всегда найдутся свои поклонники — люди склонны поклоняться силе и могуществу, даже жестокому и беззаконному, и почти инстинктивно принимать сторону мучителя, а не мученика; опыт многих поколений говорит, что это и безопаснее, и выгоднее. Но когда Бог стал человеком, Он стал мучеником, а не мучителем. Это центральная часть нашей веры, и не принимать ее — значит не принимать Евангелие.

Многих из тех, кто был осужден неправым судом, замучен и убит, Церковь почитает как святых мучеников; многих других мы должны вспомнить как невинных жертв. Но это трудно — по целому ряду причин.

Во-первых, нам вообще не хочется иметь дело с человеческим страданием. Оно портит нам настроение и еще раз напоминает о том, как хрупка человеческая жизнь, счастье, благополучие — в том числе наше собственное. Но игнорировать чужое страдание и смерть — это не способ уйти от своих; мы должны осознать реальность этого падшего мира с его болью и несправедливостью — тогда мы сможем обрети надежду на Бога.

. Предмет манипуляций

Во-вторых, как и все народы, мы хотим гордиться Родиной и ее великой историей. Это желание понятно — из истории берутся позитивные, вдохновляющие примеры, примеры подвигов и свершений, то, что побуждает нас чувствовать нашу причастность и гордость. Тирания и беззаконие — это не то, чем можно было бы гордиться

Мы хотели бы заглядывать в нашу историю с гордостью и благодарностью, а не с ужасом и отвращением.

На самом деле наша Родина — одна из стран этого мира, которая никоим образом не исключена из его общей истории, страшной и кровавой истории падшего человека. В этом мире, увы, нет страны, история которой не была бы полна мерзостей и беззаконий. У нас нет никаких оснований верить в исключительность — в хорошую или плохую сторону — именно нашей страны. Весь человеческий род пал в Адаме и искуплен во Христе. Везде есть свои поводы для радости и гордости — и свои поводы для скорби.

В-третьих — исторические трагедии, и сталинские репрессии тут не исключение, всегда подвергаются политическому и идеологическому использованию. Увы, жертвы — как исторические, так и недавние — всегда делаются предметом манипуляций. Холокост, плантационное рабство, геноцид индейцев, страшный голод в Индии и Ирландии времен британского владычества, кровопролитные этнические конфликты, тянущиеся столетиями — все это широко используется в самых бесстыдных пропагандистских целях.

Те или иные люди объявляют себя душеприказчиками жертв и предъявляют к оплате счета от их имени. Те, кто никак не пострадал от исторических злодеяний, выдвигают претензии к тем, кто в них никак не участвовал. Трагические события прошлого легко включаются в идеологические повествования, которые построены на ненависти и разделении и ведут к новым трагедиям. Из-за этой спекуляции на памяти жертв — и жертв репрессий сталинской эпохи в особенности — люди бывают склонны воспринимать само поминание как политический и идеологический акт, причем относящийся к идеологии, которую они не хотят поддерживать. Из-за того, что исторические факты оказываются включены в чье-то идеологическое повествование, возникает подозрительность в отношении самих фактов.

Но мы не должны оглядываться на других — тем более на людей очевидно недостойных. Если кто-то использует события того времени в своих недобрых целях — это должно быть их проблемой, а не нашей. Мы должны исходить из своих собственных представлений о хорошем и плохом.

И вот почтить память тех, кто стал жертвами беззакония — хорошо и правильно, и угодно Богу.

Сергей Худиев