«ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА!»

Несмотря на кризис, россияне все чаще выкупают лошадей с живодерен.

РАДОСТЬ ОДНОЙ СЕМЬИ

Семья Костиных год назад переехала из Самары в экопоселение Родолад.

«Мы городские жители. Ни коровы, ни лошади раньше в глаза не видели», - рассказывает Ольга Костина. В экопоселении им выделили гектар земли, дом и колодец.

Весной Ольге на глаза случайно попалось страшное объявление: «Лошадь на мясо».

«Я позвонила автору объявления, он на тот момент жил в Тамбовской области. Объяснил, что лошадь породистая, русский рысак, что он переезжает из села в город и пытался продать кобылу в хорошие руки, но покупателей не нашлось. И в итоге у него не осталось, по его словам, другого выхода, кроме как заявить о продаже лошади по мясной цене», - рассказывает Ольга.

Кобыла вдобавок ко всему оказалась беременна. Костины решили спасти животину. Но необходимых 50 тыс. руб. в наличии не было.

Вытащили все заначки, сыновья пяти и восьми лет разбили свои копилки: «Это на лошадку». Назанимали денег у знакомых. И вдруг пришло известие - хозяин лошади уже сдал ее на мясокомбинат. Ольга поехала на бойню в Тамбовскую область. Мясники запросили с накруткой 63 тыс. рублей. Плюс 20 тысяч стоил коневоз, чтобы довезти лошадь до Самарской области.

В итоге спасение лошади обошлось недешево. Зачем Костиным понадобилась лошадь? Говорят просто: «Для души». Пахать на кобыле они не собираются, верхом ездить не умеют.

После покупки лошади Ольга взяла в школе верховой езды десять уроков, но на свою лошадь так ни разу и не села - по ее словам, чувствовать, что ты спасаешь живое существо, намного приятнее, чем просто ездить верхом.

Изначально лошадь звали Земфира. Однако на бойнях скот теряет имена, и остается только номер. После выкупа лошади Костины решили не возвращать ей прежнее имя - назвали Радость. Или просто Рада.

Сейчас на лошадь не нарадуются ни родители, ни дети. Рада для них - член семьи, как для других собака или кошка.

«Кормим, чистим, купаем. Двое сыновей от нее не отходят», - продолжает свой рассказ Ольга.

Характер у Рады оказался добронравный. Вот только лопаты она боится - когда видит лопату, бежит прятаться. На бойне лошадь жила всего неделю, однако работники уже успели несколько раз избить ее лопатой, объясняет Ольга.

СПАСЕНИЕ КАК ПРИЗВАНИЕ

Ветврач из Подмосковья Екатерина Барабанова создала группу «ВКонтакте» по спасению лошадей с бойни. Всего таких групп шесть - три в Москве, одна в Питере, по одной на Украине и в Белоруссии.

Все поддерживают связь друг с другом - лошадей на бойню могут привезти откуда угодно.

«Однажды на бойню в Пензе привезли десять породистых ганноверских лошадей. Работники бойни не признавались откуда - они обычно темнят, стараются не выдавать такую информацию», - вспоминает Екатерина.

Активисты на форумах стали выяснять, откуда лошади. И вдруг из Белоруссии пришла информация: оказывается, государственный конный завод выделил фермеру десять племенных лошадей, животных передали бесплатно с тем условием, что фермер будет отдавать конезаводу каждый год половину жеребят.

Однако мужчина деловым партнером оказался ненадежным - в первый же запой продал всех скакунов перекупщикам за копейки. А те привезли лошадей в Россию как «мясной скот». Сдавали лошадей на бойню по 30-35 тыс. руб. за голову, при этом рыночная цена двух-трехлетней племенной ганноверской лошади в России составляет 200-400 тыс. рублей. Понятно, что всех ганноверов быстро выкупили.

«Бойни принимают лошадей по 70-80 руб. за килограмм живого веса, а потом предлагают выкупать их всем желающим за 140-150 руб.», - поясняет Екатерина. Кроме того, в последние годы развелось немало аферистов - люди находят симпатичную лошадь на бойне, начинают собирать деньги на ее выкуп. Добросердечные люди переводят им деньги, аферисты присваивают себе половину. Да и цена, по которой аферисты предлагают выкупить лошадь, обычно выше той, которую выставляет бойня, на 15-20 тыс. рублей.

«Мы не пускаем в нашу группу «ВКонтакте» таких посредников, - продолжает Екатерина. - Ведь часто бывает, что лошадь никто не покупает из-за завышенной цены, и в итоге ее отправляют на смерть».

«ВЕЗДЕ КОНСЕРВЫ И КОНСКАЯ КОЛБАСА»

Спасением лошадей Екатерина занялась после того, как выкупила с бойни жеребенка.

«Приехала в Пензу на бойню. Все лошади в куче, а он один стоит. Подошла к нему, он мне руки облизал и в глаза смотрит. Я дала ему конфету, а у самой слезы наворачиваются», - вспоминает Екатерина.

Работники бойни решили развести москвичку - запросили за килограмм живого веса аж 220 рублей! В итоге вместо 20 тысяч, за которые сама бойня купила жеребенка у какого-то крестьянина, Екатерине пришлось выложить 80 тыс. рублей:

«Деньги немаленькие. Они просто сыграли на моих чувствах. Увидели, что я плачу, и загнули цену. Стали говорить: выкупайте его быстрее, ему осталось всего два дня! Я не торговалась».

Жеребенка Екатерина поселила в конюшне на своем участке в частном доме в Подмосковье. Пока это у нее единственная лошадь. На вторую денег нет:

«Я бы всех их выкупила. Но на трех бойнях в одной только Пензе одновременно содержится около тысячи голов лошадей, включая жеребят! Каждые два-три месяца состав лошадей полностью обновляется. Два раза в месяц я езжу в Пензу, фотографирую лошадей, выкладываю фото в интернете. За этот год мне так удалось пристроить в добрые руки около трех десятков лошадей».

В городе и его окрестностях живет много татар. В каждом магазине - конская колбаса и тушенка.

«Местное население привыкло смотреть на лошадей, как на мясо, - вздыхает Екатерина. - Нередко местные жители выкупают жеребенка с той же бойни, а потом, откормив, сдают его обратно».

КРЕСТЬЯНЕ И «ПРОДВИНУТАЯ ПУБЛИКА»

Кто же готов выкупать лошадей с бойни? По словам Екатерины, в день ей по электронной почте приходит до 50 писем со всей России от желающих выкупить коня. Однако в итоге до покупки доходят единицы.

«Пишут, например, крестьяне - им нужна лошадь для работы на селе. Но мы обычно не знаем, заезжена ли лошадь в телегу, а покупать жеребенка и заезжать его готовы не все. Принято считать, что на бойни продают дикие табуны. На самом деле таких лошадей, которых растили в поле на мясо, меньше половины. Вторая половина - выбраковка с конезаводов, лошади из тех же частных хозяйств», - рассказывает Екатерина.

Волонтеры вспоминают, как один из конных заводов сдал на мясо племенных рысаков после испытаний на ипподроме: молодые лошади показали не самый лучший результат, отстав от лидеров на несколько секунд.

В итоге эти секунды и решили их судьбу - лучших лошадей конезавод забрал на разведение, а лошадей со средним и плохим результатами выставили на продажу. Увы, желание приобрести лошадей высказал только мясокомбинат.

«У породистых лошадей больше шансов пристроиться, - говорит Екатерина. - Есть мнение, что лошади на бойне либо больные, либо с неуправляемым характером. Но это вовсе не так! Из новых хозяев лошадей мне никто не жаловался. Все счастливы».

Крестьян, выкупающих лошадей для хозяйственных нужд, - около 30%. Остальные 70% покупателей - «продвинутая публика». В основном это московская и питерская интеллигенция, которая ставит спасенных лошадей в частные конюшни на постой либо меняет свои квартиры на частные дома в области.

Несмотря на финансовый кризис, движение по спасению лошадей набирает обороты. На бойню присмотреть себе лошадь порой выезжают целые московские делегации.

«В загоне для жеребят все ласковые, игривые, ручные. Все настолько красивые! Рыжие, соловые, белые, вороные, в яблоках! Все руки облизывают и смотрят тебе прямо в глаза: «Забери меня отсюда!», «Нет, не его, меня забери!» Очень тяжело туда приезжать и оттуда уезжать. Зрелище не для слабонервных», - переживает Екатерина.

Аделаида Сигида