СВЯЗИ С ПРИЕМНОЙ СЕМЬЕЙ НЕ ТЕРЯЮТ НИКОГДА

Деревня-SOS открылась в Томилине под Москвой 20 лет назад.  Детская деревня — пятнадцать двухэтажных домов из красного кирпича — в пяти минутах ходьбы от станции по прямой, но если специально не искать, не обратишь на нее внимания. Она ограждена от поселка лишь сетчатым забором, ворота которого не запираются. С ходу не понятно, что здесь — «учреждение»: большинство коттеджей рядом точно такие же, похожие друг на друга, как родные братья. Юридически — это детский дом. Но здесь нет нянечек и воспитателей, поваров и уборщиц. Это действительно похоже на деревню, где каждая семья — многодетная. Сейчас здесь живут около 60 детей, заселены 10 семейных домиков. Два из них — в учрежденческой форме, то есть мама — сотрудница деревни на зарплате. В остальных домах живут приемные семьи: мамы оформили опеку над детьми.

Руководство как можно меньше вмешиваться в их  дела

В пронумерованных домиках живут мама и ее пять-семь приемных детей. В основном — из Москвы. Мама не кровная, но законная и родная. Мы вошли в один из домиков.

Уже в прихожей вкусно пахнет выпечкой и чем-то еще, домашним, из детства. Прихожая просторная, но из-за детских курток и обуви все равно не повернуться. Семья встречает нас в полном составе.

— Проходите, проходите, — нараспев произнесла улыбчивая женщина. — Я Светлана Ивановна, мама, а это Яна, Леша, Аня, Костя, Ваня, Витя и мой супруг — Владимир Иванович.

Кафельный пол в прихожей слегка холодит. Светленькая остроносая Аня подает нам теплые тапочки.

Пока греется чайник, Аня проводит для нас экскурсию по дому.

Слева по коридору — прачечная комната со стиральной машинкой, гладильной доской и утюгом. Ребята постарше стирают и гладят свои вещи сами. Комнаты на втором этаже — отдельные для мальчиков и девочек — чисто вымыты. Уборка здесь по графику дежурств, который ребята составляют сами. В одной из комнат двухъярусные кровати, слегка небрежно застелены покрывалами. Школьные принадлежности на столе разбросаны. Валяется портфель. Сразу понятно, что здесь живут мальчишки.

— А вот здесь мы с Яной живем, — Аня заводит нас в свою комнату.

Здесь аккуратнее. Вещи в шкафах сложены стопками, а покрывала на кроватях — без единой складки.

Зовут за стол. Ребята снуют, расставляя тарелки с угощениями. Коронное блюдо — оладушки, которые ребята стряпали сами. Коля деловито обходит стол с чайником, наливая в кружки.

Гостиная, где мы сидим, оклеена цветастыми обоями. Прежние обои, которые поклеили во всех домах при отделке, семье не понравились. Новые в магазине выбрали сами дети. Клеить тоже помогали. Это правилами деревни разрешается. Вообще запретов тут немного. Руководство деревни старается как можно меньше вмешиваться в дела семей.

Семьи вправе вести хозяйство на свое усмотрение: обустраивать интерьер, покупать мебель, делать перестановку. Распорядок детей тоже полностью в ведении родителей. И в этом, пожалуй, основное отличие детской деревни от детского дома. Нет никакого жесткого навязанного «начальством» расписания с отбоями, подъемами и командами вроде «к приему пищи приступить». Дети с разрешения родителей выходят за ворота деревни, играют после школы со сверстниками, гуляют в поселке.

Аня сыграла этюд Лемуана.

В обычном детском доме вы сразу почувствуете себя в учреждении. Казенщина. Однообразие почти как в армии: одинаковые кровати, тумбочки. Этот же отпечаток на детях. В первую очередь это из-за причесок: типовых, покороче.

Светлана Ивановна — парикмахер. Поэтому прически у ее детей — модные.

— На лето мальчишки мне узорчики на висках просят им сделать, знаете, модно у молодежи, — говорит Светлана Ивановна. — А старшим девочкам — они в Москве учатся сейчас — на выпускной прически вместе такие придумали — вся школа завидовала.

— Мам, — говорит Витя, — а Настя и Даша когда приедут?

— На каникулах.

Даша и Настя — выпускники деревни, старшие в семье Светланы Ивановны. Когда ребенок покидает деревню, становясь совершеннолетним, он получает от государства квартиру и начинает жить самостоятельно. Но связи с семьей выпускники не теряют — на то она и семья, место, где ждут, куда можно вернуться.

...Пианино у стены гостиной улыбается в 52 белые клавиши, разделяя триумф Ани, сыгравшей этюд. Аплодируют все. Аня не смущается: за два года выступлений в музыкальной школе она привыкла к публике. А тут и аудитория поменьше и вместо софита — солнце в окошках. Лучи отражаются в глянцевой крышке инструмента, в игрушках на елке, в кубках за стеклом серванта.

— Это мои кубки, — хвастается, перехватывая мой взгляд, Ваня. — За футбол.

Остальные ребята не отстают. Леша демонстрирует медали, Витя спешит похвастаться успехами в рисовании — грамоту получил.

— Все ребята спортивные и творческие, — хвастается и Светлана Ивановна, перебирая в пальцах поделки ребят. — В свободное время сувениры делают.

Пальцы останавливаются на открытке в форме Деда Мороз а с ватной бородой.

Внутри почти без помарок выведено: «Я тебя люблю и желаю тебе счастье и здоровье. Пусть этот день будет для тебя радостный и хороший. От Вити М. для дорогой мамочки».

Яна стряпает оладьи. Это ее коронное блюдо

Мамами в детских деревнях становятся разные женщины. Кто-то из них не может иметь детей. У других дети выросли и разъехались. А желание дарить любовь детям никуда не делось.

— Своих у меня нет, так сложилось, — сказала Светлана Ивановна, когда дети убежали играть на улицу. — А хотелось. Шесть лет назад по телевизору увидела передачу про деревню и поняла: вот оно!

Будущая мама бросилась писать руководству деревни. Получив приглашение, была вне себя от счастья.

Деревня показалась раем, — рассказывает она. — Это потом я немного опустилась на землю. Дети не сразу привыкают. И мамой они меня не сразу назвали.

Далеко не каждая может стать здесь мамой: нужно пройти психолога и психиатра, специальное обучение и, главное, иметь искреннее желание растить детей как своих. У Светланы Ивановны получилось. Супруг поддерживал.

— Сначала с дочками жили, они взрослые. Потом младших привезли. Не углядишь. Задали жару, — смеется она.

К многодетной жизни супруги привыкли быстро. Помогло то, что к каждому дому прикреплена женщина, которую дети называют тетей. Она помогает по-хозяйству. О себе у Светланы Ивановны долго рассказывать не получается. Неосознанно она переключается на детей.

— Услышишь: « Мама-мама» — из всех углов доносится, и будто крылья появляются, — говорит она. — Опеку над ними оформила. Ни разу не пожалела. Наверное, каждая женщина создана для того, чтобы заботиться о детях. Я благодарю Господа за то, что стала мамой!

...Семейный альбом за пять лет раздулся. Мама листает его и светится счастьем.

— Вот мы все вместе в Турции, — показывает она снимок у моря. — Конкурс на лучший дом в деревне выиграли, нам дали премию, да и сами подкопили. А вот мы у моей мамы в деревне. Ребятишкам понравилось: огород, животные.

Семья предпочитает активный отдых. Регулярно выбираются в Москву на экскурсии. Да и в деревне, дома не сидят: неподалеку есть отличная горка. Хватай ледянки и — вперед!

Вечереет. Набегавшись, дети собираются в гостиной. Мама, Яна и Аня сидят за столом, Витя и Леша лежат на ковре перед телевизором. Маленький Костя, напившись чаю, ушел гладить кошку Дусю — размурчалась, пригревшись на батарее. Еще один кот, Жорик, любитель уронить елку, вторит со шкафа.

— Животных любят. Прошлой зимой притащили откуда-то щенят. Холодно, пришлось пустить. Вместе с ребятами бегали, искали им хозяев. Всех раздали! — рассказывает мама.

Костя зевает. Братья подхватывают. Мама замечает это.

— Ребята, пора, наверное.

— Ну, мамочка, еще немного, — четыре пары мальчишеских глаз умоляюще смотрят на маму.

— Ну разве что немножко, — сдается мама.

А мы прощаемся.

Александр  Адамов