КОГДА-ТО В РОССИИ ПРАКТИКОВАЛСЯ ЗАПРЕТ НА ЗАМУЖЕСТВО ДЛЯ УЧИТЕЛЬНИЦ

108 лет назад в Петербурге открылся Первый Всероссийский женский съезд. Более тысячи делегаток со всей страны целую неделю слушали выступления по насущным социальным проблемам женщин. И отсутствие избирательных прав было еще не самой острой из них.

Равноправки были в шаге от победы

Мы мало знаем о «равноправках» — русских активистках женского движения начала ХХ века. Вот их предшественницы, которые действовали в 1860-е годы, известны куда лучше. В истории раннего феминизма было больше ярких образов и динамики. Стриженые нигилистки, курсистки в синих очках, террористки с пистолетами в муфтах, женские общежития и артели (по образцу из романа «Что делать?»), фиктивные браки, побеги за границу… А дальше все было благопристойнее и скучнее. Особенно на фоне Западной Европы и Америки — там в начале ХХ века обывателей изумляли «суфражистки» (от французского suffrage — избирательное право). Чтобы привлечь внимание к своим требованиям, эти женщины приковывали себя цепями к столбам, били витрины, бросались на политиков. Никто из их русских современниц так себя не вел.

Советские историки о «равноправках» в лучшем случае упоминали вскользь. Для них это были буржуазные болтуньи, которые только путались в ногах у рабочего движения. Потому что у марксистов в основе социального противоречия всегда лежал классовый вопрос. «Для женского движения классовый конфликт как раз не основной», — объясняет это невнимание кандидат социологических наук Ирина Юкина, автор книги «Русский феминизм как вызов современности», вышедшей в 2007 году. Российская наука относительно недавно открыла для себя эту страницу отечественной истории.

Один мужчина стоит трех женщин

За вторую половину XIX века российские женщины добились многого. Но сохранялась и масса ограничений, которые сегодня выглядят дико. Девочки и мальчики учились не только в разных школах, но и по разным программам. Доступ к высшему образованию был закрыт, а свидетельства об окончании курсов не приравнивались к университетским дипломам. Набор разрешенных профессий был невелик: телеграфистка, счетовод, учительница, врач, причем при приеме на работу действовала процентная норма. «Женщины получали жалованье меньше, обычно одну треть или даже четверть от заработка мужчин, работавших на тех же позициях, — пишет Ирина Юкина. — Право на частную жизнь нарушалось. В провинции практиковался запрет на замужество для учительниц, в столице он был введен официально в 1897 году». О декретных отпусках никто и не мечтал, на заводах часто трудились до самых схваток и рожали возле станков, а через несколько дней надо было вернуться к работе — или же вылететь с нее.

В 1905 году добавилась еще одна несправедливость. В январе началась Первая русская революция, дело шло к введению новых политических свобод, в том числе избирательного права. И в октябре того же года его даровали — но только мужчинам.

Дело и слово

Первая политическая женская организация появилась в Москве в мае 1905 года. Это был Союз равноправности женщин. Одним из его создателей и ответственным секретарем стала преподавательница Пречистенских рабочих курсов Мария Чехова (к Антону Чехову отношения не имела). Основатели требовали уравнять женщин с мужчинами в избирательных и образовательных правах, ввести охрану труда, отменить смертную казнь и поставить вне закона проституцию (она в то время была легальной). 8 июля 1906 года члены Союза передали в Государственную думу законопроект о гражданских правах женщин. Увы, на следующий день Дума была распущена. «По мнению практически всех современников, Государственная дума непременно приняла бы этот законопроект, — утверждает Ирина Юкина. — До равноправия оставался один шаг».

Союз существовал до 1908 года и развалился из-за общего спада политической активности в стране. Свое дело он сделал — по словам Ирины Юкиной, его работа показала, что женщины могут выступать организованной силой. В 1910 году в Москве возникло мощное отделение другой женской организации — Лиги равноправия. Ее участники ставили себе задачу «изучить психику женщины», подсчитать, сколько времени тратится на домашний труд, устраивали юридические консультации. Проводились и диспуты для женщин, чтобы приучить их публично отстаивать свое мнение. Удалось членам Лиги добиться разрешения посещать некоторые фабрики, чтобы проверять, в каких условиях работают женщины и дети (детский труд был вполне законным, кое-где подростки стояли у станков по 12 часов в день). Создавались в Москве и специальные женские клубы. В них устраивались лекции, курсы, детские праздники.

Третий раз — он верный самый

Добиться главного — права голоса — все же не получалось. Еще в феврале и апреле 1905 года (до октябрьского манифеста) женщины обращались в Московскую городскую думу с просьбой при обсуждении проекта реформ выступить в поддержку всеобщего избирательного права.

В первый раз гласные им не ответили, во второй отказали. А в третий раз — в августе — проголосовали «за». Но это не помогло. Не помог и съезд 1908 года, хотя он, безусловно, привлек дополнительное внимание к женским проблемам.

Даже после Февральской революции право голоса чуть было не ускользнуло от женщин. 3 марта 1917 года Временное правительство объявило немедленную подготовку к созыву Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования, а также об отмене «сословных, вероисповедальных и национальных ограничений». А вот об ограничениях по половому признаку — ни слова! И члены Лиги равноправия женщин поняли: они добьются своего сейчас, когда закладываются основы новой государственности, — или никогда.

За две с небольшим недели «равноправки» подготовили грандиозную манифестацию. 19 марта 1917 года около 40 тысяч женщин прошли по улицам Петрограда к Государственной думе, распевая «Марсельезу». В здание впустили двух делегаток — знаменитую революционерку Веру Фигнер и председательницу Лиги, врача Поликсену Шишкину-Явейн. К ним вышел председатель Совета рабочих и солдатских депутатов Николай Чхеидзе.

— Мы пришли сказать вам, что русская женщина требует к себе человеческих прав, — отчеканила председательница Лиги, глядя в глаза Чхеидзе. — Учредительное собрание, на котором будет представлена только одна половина населения, никоим образом не может считаться выразителем воли всего народа.

26 марта газеты вышли с сообщением, что за Учредительное собрание можно будет голосовать «без различия пола». Этого дня российские активистки ждали 12 лет. 27–29 мая состоялись выборы в районные думы Петрограда, в которых впервые в истории участвовали женщины.

В первый же год советской власти женщины получили одинаковые с мужчинами права на развод, имущество, выбор места жительства, оплату труда, им гарантировали алименты, отпуск по беременности (8 недель до родов и столько же после) и пособие кормящим матерям, отменили понятие «незаконнорожденный ребенок», ввели обязательное совместное обучение. И все это возникло не на пустом месте, не было дано свыше как милость. «Советский законодатель пошел по теоретически проработанному и политически прописанному пути», — заключает Ирина Юкина. И добавляет: «Все.., за что боролись российские равноправки, свершилось».

Мария Раевская